Но если ей и не хватало его на маскараде, никто этого не заметил. Она без устали танцевала всю ночь напролет, отклонила предложение руки и сердца слегка захмелевшего мистера Эпворта, добралась до кровати уже к утру и немедленно погрузилась в безмятежный сон.
Она проснулась в совсем необычное время от неожиданного клацанья приборов в холодном камине. Так как служанка, каждое утро пробиравшаяся в спальню, чтобы вычистить решетку и развести новый огонь, делала это с натренированной осторожностью, этот шум был достаточно странным, и Арабелла, вздрогнув, проснулась. Вздох и хныканье, донесшиеся со стороны камина, заставили ее резко сесть — и она неожиданно увидела маленького, грязного, со следами слез мальчика, съежившегося на коврике и изучающего ее испуганными, широко раскрытыми глазами.
— О, Господи, — выговорила Арабелла, уставившись на него, — ты кто?
Ребенок сжался при звуке ее голоса и не ответил. Остатки сна покинули Арабеллу; она заметила сажу, лежащую на полу, перепачканную углем одежду и лицо этого странного посетителя, и ее осенило.
— Ты, должно быть, трубочист! — воскликнула она. — Но что ты делаешь в моей комнате?
Но, увидев ужас на худом и грязном маленьком личике, она быстро сказала:
— Не бойся! Ты заблудился в этих страшных дымоходах?
Мальчишка кивнул, вытирая глаза, и сообщил, что старый Гримсби побьет его за это. Арабелла, у которой было время рассмотреть его распухшую и бледную щеку, спросила:
— Это твой хозяин? Он бьет тебя?
Мальчик снова кивнул и задрожал.
— Ладно, он не побьет тебя за это, — сказала Арабелла, протягивая руку за халатом, лежавшим на стуле у кровати. — Подожди! Я сейчас встану.
Мальчик, казалось, очень обеспокоился этим известием, и, вжавшись в стену, пристально наблюдал за Арабеллой. Она выскользнула из кровати, сунула ноги в ночные туфли, застегнула халат и осторожно направилась к гостю. Он инстинктивно выставил вперед руку, пытаясь защититься, и Арабелла увидела, что концы его грубошерстных брюк обгорели, а худые ноги и босые ступни сильно обожжены. Она опустилась на колени, с жалостью приговаривая:
— Ой, бедняжка, ты так страшно обжегся!
Он чуть опустил руку, подозрительно глядя на нее.
— Это все старый Гримсби, — сказал он.
У нее перехватило дыхание.
— Что?
— Боязно мне было лезть в трубу-то, — объяснил мальчик. — Иногда там крысы — огромные, злые!
Она содрогнулась.
— И он заставил тебя — таким способом?
— Почитай все так делают, — сказал мальчик, принимая жизнь такой, какой он видел ее.
Она протянула руку.
— Дай мне посмотреть! Я не обижу тебя!