— Но ты ведь и раньше занималась живописью? Или, там, рисовала?
Лука вздрагивает от звука мощной струи, прошившей поверхность воды в туалете. Он оставил дверь за собой полуоткрытой, но ей не видно его отсюда.
— Э-э... Ну да...
У тебя наверняка все страницы в школьных тетрадках были изрисованы, особенно те, на которых ты должна была решать задачки по математике.— Он повышает голос, чтобы звук льющейся жидкости не заглушал его слов. — Что, я не прав?
Струя все льется. Она никогда раньше не разговаривала с парнем, пока тот писает. Она не может сдержать улыбки.
— Может, и прав. Может, я и вправду превращала математические задачи в рисунки. Изображала их в рисунках, а потом снова превращала в цифры.
— Чего-чего? Как это?
Лука смеется.
— Ну, а ты, у тебя что было в тетрадках?
— Не было у меня никаких тетрадок.
Струя постепенно слабеет, потом Лука слышит, как он пускает воду в раковине. Он возвращается и показывает пальцем себе на голову.
— Я все держал здесь, в голове.
Он улыбается и снова смотрит прямо на нее. Она никак не может отпустить от себя мысль о двуспальной кровати с двумя одеялами. Отводит глаза.
— Так и чего ты решила делать со своими картинами?
— Н-ну-у... не знаю еще. На самом-то деле на выставку я должна подать две картины.
— Вот черт, надо же. Я хотел бы помочь тебе, честно.
Гард подтягивает брюки. Смотрит на Луку сверху вниз. У него стройные бедра, маленькая попа, на чем вообще у него брюки-то держатся? Сзади им, во всяком случае, не на чем держаться, думает Лука и смеется.
— Что смешного?
— Да ничего.
— Ну, все-таки?
— Может быть, я тебе потом когда-нибудь расскажу.
Он берет Луку за здоровую руку и стягивает ее с дивана.
— Я хочу посмотреть твои картины.
Они стоят посреди комнаты. Слишком близко друг к другу.
— Ты бы только знала, как меня мучает совесть. Надо же суметь сломать руку студентке художественной школы, которой предстоит участвовать в первой выставке. С тем же успехом я мог просто проткнуть тебя насквозь металлическим прутом. Так вроде бывает с красивыми художницами?
Гард печально улыбается.
Лука чувствует, как по всему ее телу разливается приятное тепло.
— А ты слышал о Фриде Кало?
Гард пожимает плечами.
— Одна из песен, которую мы с группой исполняем, посвящена ей. Текст написал не я, но я его знаю, конечно.
— А вы какую музыку играете?
— Ска.
— Ска? Это что еще такое?
— Ну, что-то вроде смеси рэгги и джаза, можно сказать. В общем, так просто не объяснишь. Тебе надо как-нибудь прийти на наш концерт.
— А я не могу просто посидеть в уголке, пока вы репетируете?
Взгляд у Гарда становится напряженным.