Но лишь для счастья. Для полного же счастья Елизавете очень хотелось украсить себя гением. Она умела многое, кое-чего достигла сама и знала уже в этой жизни все входы и выходы.
Именно поэтому Елизавета была уверена: создавая ее, природа не пошла дальше способностей. Способности — да. Они имеются. Способностей у Елизаветы много, а гением, как ни трудись, и не пахнет. Даже на талант не наскребешь. Одна надежда на Круглова — этот, если пресса не врет, вывезет сразу двоих.
Короче, ей самой был нужен Круглов, а тут Валерия глаз на него положила. Зная свою упрямую подругу, Елизавета разволновалась и с удвоенным рвением бросилась искать подходящего «волка матерого».
«Ничего, — не унывала она, — клин клином вышибают. Я Лерке такого брюнета отыщу, быстро забудет это ничтожество, моего Круглого. Она еще не знает моих способностей. Я ей холостого найду, раз уж дурище втемяшилось в голову. И брюнета и холостого. И матерого. Все достоинства в одном флаконе».
И Елизавета, засучив рукава, принялась за дело.
Чем же занялась Валерия?
Валерия, умудренная методами подруги, всерьез взялась за Круглова. Делала все, как Елизавета учила ее. Круглов не часто свой дом покидал, но настырная Валерия его подкараулила и устроила-таки несколько случайных встреч.
Встречам Круглов был рад. Пока он брел ночной порой за сигаретами к киоску, Валерия провожала его, освещая путь своими лучезарными улыбками. Все как учила Елизавета. И не зря трудилась. Выработала у Круглова рефлекс. Теперь он, выходя из подъезда, озабоченно крутил головой в поисках случайно проходящей Валерии, а, увидев ее, радовался громко и энергично — собака Павлова, со своей обильной слюной, просто отдыхала.
И вот наступил тот день, когда Валерия прошла мимо Круглова с петлей на шее, в фигуральном, конечно же, смысле. Все, как учила Елизавета. С такой явилась петлей, что впечатлительный Круглов (натура тонкая, талант!) сам чуть под проходящий «Мерседес» от огорчения не кинулся. Валерия остановила его, смахнула слезу и сказала:
— Мне нужен ваш совет.
Круглов мгновенно превратился в гранату, из которой удалили чеку. Он же весь состоял из советов, был прямо соткан из них, как любой русский мужчина — как просто русский человек. Поэтому он, едва не взрываясь от прилива энергии, живо откликнулся, выдавая такие авансы Валерии, на какие она и не рассчитывала.
«Действительно, прекрасная метода, — восхитилась она. — Какая умница Лиза! Все получается даже лучше, чем я мечтала».
И она пожаловалась ему на неустроенность. Как человеку признанному и великому посетовала на то, что никак не может найти той ниши, где ее оценят, заметят и, главное, хорошо заплатят.