И теперь, глядя на то, как Кляйст бушует, он подумал: «Успокою его».
— Старина, не сердись, — сказал Дороф. — Да, операция началась, но я-то здесь, в Греции, в безопасности. В Москву поедет двойник. Я не участвую. На все хладнокровно взираю со стороны и делаю верные выводы.
У Кляйста явно упал камень с души, но сказал он то, что Дороф и предполагал услышать:
— Я должен руководить операцией.
— Разумеется, — кивнул Дороф. — Главный — ты, но Круз и Дэн не должны так думать. Официальное руководство доверено Крузу. Но я, тайно от каждого, веду и свою игру. Вот о ней-то только ты и будешь знать.
— Согласен, — окончательно успокоился Кляйст.
Дороф с усмешкой подумал: «Вы все у меня теперь главные. И так будет до той самой поры, пока предатель не обнаружит себя».
После разговора с Кляйстом пошатнулась убежденность. Дороф опять не хотел верить в то, что предатель — старик.
На конкурс Валерия пошла не без колебаний. Впрочем, это мягко сказано. Елизавете изрядно пришлось попотеть. Не помогало даже то, что наклевывался не просто «матерый волк», а настоящий материще. Хотя, именно это и пугало Валерию. Ну, и конкурс, конечно же. Конкурсов она, как уже известно, терпеть не могла.
— Лерка, не дури, — до глубокой ночи увещевала Елизавета. — Вдумайся: целый миллиардер! Впервые едет в нашу страну. И как раз тогда, когда мы с замужеством затеялись. Это ли не судьба? Глупо упускать такой шанс!
— Никакого шанса вообще не вижу, — упорствовала Валерия. — С чего ты взяла, что из всех кандидатов он выберет именно меня?
— Конечно тебя. Ему в нашей стране по сути и выбирать-то не из кого. Остальные не телохранители, а так себе: груда мышц и костей. Диплом английской супер-спецшколы лишь у тебя, а они, капиталисты, любят все только качественное. Они умеют ценить дипломы.
— Ну-у, не знаю, Лиза, не знаю, — сомневалась Валерия. — Страшно мне. Одни поражения, одни поражения. Боюсь, когда-нибудь это мне надоест и повешусь. Вот после этого конкурса и повешусь. Проиграю, возьму и повешусь, а чего тянуть? Я так поняла: ничто мне в этой жизни уже не светит. Пораженка я.
— Тьфу на тебя! — рассердилась Елизавета. — Прекрати черт-те что молоть. И ведь что обидно: именно теперь дурацкие разговоры заводишь, когда все у тебя намази.
— Да что намази-то? — недоумевала Валерия. — Пока ничего не вижу.
— Просто удивляюсь как тебе повезло, — пытаясь вдохновить подругу, суетилась Елизавета. — Ой, Лерка, он у нас точно в кармане. Чует мое сердце, а оно никогда меня не обманывало. Вот когда ты с Эрканом связалась, мое сердце ничего хорошего не учуяло. А теперь уверена: выдам замуж тебя!