Эх! Таких дел натворим! Надо срочно поинтересоваться у блондина какие к секретарю-референту предъявляются требования. Впрочем, я буду соответствовать любим».
И Елизавета вернулась в приемную, где Валерия и блондин уже насквозь пропитались взаимными симпатиями и вовсю вели душевный разговор.
К возвращению Елизаветы Валерия успела поведать и про свой английский диплом, и про несчастную любовь к Эркану, и про бомбу, и про то, что конкурс выиграть не надеется, согласилась же поучаствовать лишь из нежелания подругу травмировать…
Блондин проникся сочувствием и всячески Валерию подбадривал, заверяя, что именно она и выиграет конкурс.
— Я слышал, что желающих участвовать не так уж и много, — с жаром убеждал он. — Рекламы почти не давали. К тому же многие испугались, подумали, что нереально пробиться к миллиардеру.
— А почему не испугались вы? — удивилась Елизавета.
Блондин посмотрел на нее своими умненькими голубенькими глазками и ответил:
— Потому, что по опыту знаю: смелого пуля боится, смелого штык не берет.
«А он не так прост, как на первый взгляд кажется», — подумала она и спросила:
— А вы уже работали секретарем-референтом?
— Нет, и даже не совсем представляю как это выглядит, — нахально заявил блондин.
Валерия и Елизавета изумленно переглянулись.
— На что же вы рассчитываете? — хором спросили они.
— Ну-у, — замялся он, — я неплохой программист, с компьютером на «ты», английским, немецким владею, в финансах слегка разбираюсь, в экономике петрю, ну и еще много чего умею: аппаратуру починить там какую, шуруп закрутить…
— Да кто в наше время всего этого не умеет? — рассмеялась Елизавета. — Языками он решил удивить. Лично я имею два диплома и три языка, и журналист к тому же, знаменитость почти. А кто вы?
— Я — хороший человек.
После такого заявления Валерия уставилась на блондина с еще большим интересом, Елизавета же рассердилась.
— Хороший человек? — ядовито спросила она. — Просто удивительно, что на таком скудном фундаменте вы возвели такое грандиозное сооружение надежд.
— Почему надежд? — удивился блондин. — Я практически уверен, что получу это место.
— Да почему? Почему? — возмутилась Елизавета, не желающая рассматривать его как серьезного конкурента.
— Да потому, что я обаятельный, — заявил блондин. — Представитель миллиардера как только со мной поговорит, так сразу и поймет: брать надо одного меня. Остальные фигня. Я слышал, что господин Дороф в сотрудниках ценит прежде всего человеческие качества, а их у меня хоть отбавляй. Человечески я очень хороший. Уверен, господин Дороф оценит меня.