Блондин растерялся, побледнел, но, подумав: «Да она же просто надо мной издевается», — мгновенно пришел в себя и преобразился.
Он презрительно приподнял верхнюю губу, бросил на Елизавету уничтожающий взгляд, высокомерно изрек:
— Очень жаль, но вы не в моем вкусе, — и ушел.
Вслед ему раздался издевательский смех Елизаветы.
— Нет, я точно его убью! — прошипела она, когда он скрылся из вида и отпала нужда издевательски хохотать. — Убью! Но с другой стороны, получилось тоже неплохо: он мой враг, и вряд ли теперь Валерия на него западет.
Однако, поразмыслив, Елизавета решила, что она неправа: не было случая, чтобы Валерия осталась равнодушна к блондину, вставшему на ее пути.
«Нет, — решила Елизавета, — увлечется, дурочка. И на этот раз увлечется. Такая уж у нее судьбина. Сначала полюбит, а потом разлюбит — все как обычно. Не уберегу я Лерку и от этой глупости. Не уберегу», — обреченно заключила она.
И тут ее холодный пот прошиб.
«Как это не уберегу? — мысленно возмутилась Елизавета. — Ха! Уберегу — не уберегу! Разве есть у меня выбор? Речь о самом Дорофе! Миллиардер от нас ускользнет, пока Валерия будет западать на очередного блондина! И не поможет никакая моя метода!
Да и не станет пользоваться Лерка моей методой. Как только приступит к своим обязанностям, сразу закрутит с этим белобрысым придурком лямур, благо — придурок референт: всегда у нее под боком. Ой, закрутит, — распереживалась Елизавета. — Закрутит и на Дорофа наплюет! Плакал наш „матерый волк“! Плакали наши денежки! Ку-куру-куку!»
Елизавета разнервничалась, забегала по коридору, растерянно приговаривая:
— Что же делать? Что же делать?
И тут ее осенило: «Да не так все и страшно. Стоит ли психовать, если Лерка белобрысика этого все равно разлюбит?»
Тут уж она радостно потерла руки и закричала:
— Ку-куру-куку!
Это прозвучало как «ура!». Елизавета забыла о своем поражении и устремилась к новой победе: начала строить планы как спасти подругу от нашествия никчемных белобрысиков и пристроить ее к «матерому волку». Она терпеть не могла неопределенности, поэтому сразу поставила себе цель.
«Чем раньше Лерка полюбит своего блондина, тем раньше его и разлюбит, — подытожила Елизавета. — Следовательно, я должна этот процесс стимулировать. Кстати, блондин, как водится, начал на Лерку уже западать, а тут я со своими колкостями невовремя встряла. Эх, и сейчас, вот, разозлила его. Поиздевалась, поглумилась в свое удовольствие. И как невовремя!»
Но долго Елизавета не могла переживать, а потому тут же себя успокоила: «Из шкуры вылезу, но эту парочку помирю. Разумеется, с помощью моей дивной методы».