— Если бы мы с Вячеславом Викторовичем не поспешили покинуть пещеру, сейчас валялись бы там же, в таких же позах… — прошептал старший лейтенант Шахамурзиев. — И весь взвод тоже…
— А Шакал? — спросил старший сержант Чухонцев.
Они подошли ближе к обгорелым телам.
— Я сомневаюсь, что он успел догнать банду и встать в ее строй. Сейчас опознать все равно никого невозможно, разве что генетическая экспертиза определит. Хотя, на всякий случай, его надо поискать в пещере или на тропе около пещеры. Там, наверху…
Подошли генералы с капитаном Лабриером и майором Ломоносовым. Последний при виде тел даже свой «краповый» берет снял. Обычно при виде убитых бандитов спецназовцы головной убор не снимают, но картина единовременного и скорого уничтожения такой громадной банды произвела на него такое сильное впечатление, что он растерялся. Это и по его лицу было видно. Да и у других лица были такими же. У всех, кроме генералов, которые такого результата ждали и, несомненно, были им удовлетворены.
Лабриер сразу подошел к старшему лейтенанту, взял его за локоть:
— Шах, кто там наверху визжит?
— Где визжит? — не понял командир взвода.
— Мы сейчас проходили мимо, — подсказал генерал-лейтенант Леонтьев, — сверху какой-то поросячий визг слышался. Откуда, точно сказать не могу, но — сверху…
— В каком месте?
— Триста пятьдесят метров назад.
— Шестьсот… — поправил генерала капитан Лабриер. — Даже шестьсот пятьдесят.
— Может, и так, — неохотно согласился Леонтьев. — Я в геометрии не силен…
Старший лейтенант обеспокоенно обернулся.
— Извините, товарищ генерал, мне необходимо посмотреть.
— Посмотреть или послушать? Что там можно высмотреть? Мы тоже смотрели. И слушали. Ничего не увидели. И никого…
— Мы только что со старшим сержантом думали, где искать тело эмира Гаримханова. Нам, согласно положению, необходимо следствию тело представить, иначе он будет по-прежнему считаться живым и опасным. А как его найти?
— Да возьмите любое тело отсюда… — посоветовал генерал-майор. — Кто разбираться будет? Если уверены, что он погиб…
— Он должен был погибнуть, но шакалы — народ живучий. Я не видел, как он погиб. И никто не видел. Пока это только предположение. Извините…
И Шахамурзиев бегом побежал в обратную сторону, радуясь в глубине души, что ему нет необходимости проходить между этих обгоревших тел или даже наступать на них там, где пройти иначе невозможно. Тропа полностью была завалена телами, и чем дальше, тем гуще они лежали. Если ближние — это те, кто пытался бежать от взрыва ракеты, то дальние, скорее всего, и подумать об этом не успели, мгновенно сгорели там, где их взрывное облако настигло.