— Бум-м-м! — "разорвалась" на кухне что-то особо увесистое.
— "Пельмени"! — легко опередила на слух женщина. — "Говорила вчера, не ставь тарелку на край!"
— Бл…ть!
— Ох, горе ты мое! — жена с укором метнулась на звук. — Даже разжарить без меня не смог! Зачем я только обе пачки вчера ухнула!?[51]
— Я только дверку открыл, а они сразу хрясь! — попробовал оправдаться глава семьи, отряхивая от ошметков теста выходные брюки. — Не злись ты, сейчас соберу и вымою! — добавил он при виде далеко не радостного лица супруги.
— Совсем дурак? Про осколки забыл? Не на столько мы сейчас бедные, вали в ведро!
— А что есть будем? — слабо возразил мужчина, послушно заметая остатки на вытащенный из под раковины совок.
— С голоду не умрем!
Вместо несчастных пельменей в масло, уже начавшее "стрелять" раскаленными каплями с чугуна сковороды, полетели скатанные на скорую руку котлеты из картофельного пюре, за ними куски сала с корейки, а "хрущевский холодильник" под окном расстался с последней склянкой запасенных с осени соленых груздей. Окончательно картину праздничного завтрака завершили широкие белые колечки лука, да баночка сметаны, из которой Евдокия машинально выплеснула отстоявшуюся за ночь воду.
— Надо сменить потребкооператив, — нашел к чему придраться муж. — Соседям привозят колхозную, с нее не вода, масло отстаивается. А дороже-то на копейки выходит!
— Тьфу на тебя, — со смехом отмахнулась жена. — Вырос в своем заводе с железяками ржавыми, нормальной жизни не видел!
— А что? — удивился Леонид, на секунду оторвавшись от стахановского размешивания сахара сразу в двух кружках.
— Не бывать маслу со сметаны, — пояснила женщина. — То у нас даже дети в люльке знают. Будем брать госторговскую, поди там хоть завод большой, со станками иностранными, не отравят. А то я за пять лет на ферме такого навидалась…
— Однако соседи едят, нахваливают…
— Нешто забыл? Тетка моя загнулась, хлебнула походя "кисленького" молочка! — отрезала жена. — Есть садись, и смотри мне, на рубаху пятно не посади, я после 8-го марта едва ее отстирала!
— Так то ж в войну…
— Мам, я новые полуботинки одену? — вклинился в незлую перепалку сын, который умудрился добраться до кухни с обувью в руках. — Теплынь на улице, в ботах пацаны засмеют!
— Нечего щеголять! — не задумываясь возразила мать. — Весь день на улице будете, ни присесть, ни погреться!
— Можно, Леша, — в пику ей разрешил отец, и, поднимая свой пошатнувшийся авторитет, важно добавил: — Я уже месяц как в демисезонные перелез!
Авторитет главы семьи дело святое… Да и не до разговоров, когда завтрак на столе.