– Андрюш, а здесь ничего: чисто. Короче, ночь тут провести – вполне пойдет.
Андрей плюхнулся в одно из кресел, потянулся:
– Что-то мне ку́сать хоцца… Интересно, есть здесь где-нибудь приличное кафе?
– Давай спросим у администратора. Кстати, смотри: кровать – не одно целое, это две «одиночки», составленные вместе.
Мельников обернулся и посмотрел на спальное ложе:
– И что?
– Как – что? Их раздвинуть можно. Чур, моя будет стоять у окна!
– Да хоть в коридоре.
– Сам спи в коридоре, – огрызнулась я. – Короче так, Мельников: мне надо принять душ с дороги, а ты пока спустись к администратору, разведай насчет потрескать.
Когда я вышла из ванной, Андрей уже сидел за столиком с самым сияющим видом.
– Мельников, ты что, поел один?! – ахнула я.
– Нет, я заказал в номер пиццу, точнее, две пиццы и шашлык.
– А кофе?
– Ну, разумеется! Ты же помрешь без него. Возись потом с твоим трупом…
Вскоре нам доставили заказ, мы расположились за столиком в креслах и продолжили беседу о журналюге (иначе Андрей его не называл) Крапивине.
– Сестра погибшей поведала, – с набитым ртом рассказывал Андрей, – что одиннадцать лет назад этот хмырь ошельмовал ее сестру, и та благополучно забеременела. Правда, Васенька оказался весьма порядочным кавалером: он тут же сделал предложение обесчещенной девушке.
– Подозреваю, что на тот момент обесчещенная девушка уже владела риелторской фирмой?..
– Да. Правда, бизнес был, так сказать, еще в зародыше, но тем не менее уже наличествовал!
– Значит, при разводе доходы от этой фирмы Крапивину не светили.
– По-моему, они не собирались разводиться, – Андрей потянулся за очередным куском пиццы.
– Почему ты так думаешь?
Мой друг встал, взял из своей походной сумки какую-то папку, открыл ее, бросил на стол несколько фотографий. Я взяла их и принялась рассматривать, не переставая уминать пиццу. Одна из фотографий была той, которую Андрей показывал мне в машине. На другой журналист Крапивин увековечился с какой-то девушкой с фигурой Верки Сердючки – несуразно большой бюст при узких бедрах и тоненьких кривых ножках.
– Боже мой! А это кто?! – не удержалась я от изумления.
– Его супружница, погибшая Марина Крапивина.
– Вот черт! Такая фигура… Это же… Нет, теперь я понимаю, почему он ей изменял.
– Я, представь, сказал то же самое, когда увидел эту фотку. Да, погибшая была, мягко говоря, отнюдь не моделью! Далеко не моделью… Злые языки поговаривают, что до Крапивина у Марины и кавалеров-то не было. Думаю, в деле соблазнения этой мадам не последнюю роль сыграло то, что на момент их знакомства у нее уже была фирма и неплохая квартирка, доставшаяся ей от родителей.