– По-другому и быть не могло, – улыбнулась Вера. Помолчала, вздохнула. – Хорошо-то как здесь гулять… Спокойно, уютно.
– Ну да, немного иначе, чем в Феодосии. Там мы были в гостях, а здесь – дома. Но ты знаешь, когда я с тобой, мне кажется, я все окружающее вижу по-новому. Даже мысли свежее, что ли. Был бы поэтом, стихи бы писал. Вот хочешь знать, о чем я думал, когда мы бродили?
– Конечно хочу.
– Только чур не смеяться. Ладно? Так вот, я подумал: оказывается, Киев – это живой организм. У него есть настроение, он болеет, радуется, спит и развлекается. А главное, между нами есть какая-то таинственная связь. Как собственное тело, город не замечаешь. Потому что смотреть нужно иначе. Взглядом ребенка. Если смотреть прямо, увидишь только попытки копировать европейские города: блеск гладких бизнес-центров, снобизм металлопластиковых гостиниц. А приглядись, и ты увидишь вдруг на центральной улице зажатый между каменными гигантами какой-то ветхий особнячок. И сразу повеет детством… Правда же? Ты слушаешь?
– Да, – ответила Вера ласково. – Продолжай.
– Ну вот. Настоящий, подлинный Киев прячется от деловито шагающих туристов, желающих непременно узнать и записать, что когда и кем построено. Это ошибка думать, что эрудиция позволяет узнать город. Он прячется от настырного любопытства в подворотнях, в узеньких переулках. Но умеющему терпеливо ждать и наблюдать он открывается. Город будто радуется внимательному гостю и переносит его на своих ладонях туда, куда сам хочет. Но всегда в самое интересное место. Вот как нас. Согласна?
– Да. Ты очень здорово рассказываешь… Я прямо заслушалась. И у меня тоже поэтические образы рождаются, вот слушай. Киев стоит на своих холмах, как естественно выросшее дерево. Например, каштан. Он не построен, он вырос. Он – природное образование. Обронили когда-то в землю зернышко города. Сами не заметили, что обронили. А город рос, рос… Вот почему в Киеве так уютно, как в гнезде.
– Точно! – воскликнул Андрей.
– Рядом с Киевом не испытываешь комплекса неполноценности, – продолжала Вера, – как рядом с Москвой или Нью-Йорком. Киев равен твоей душе. С ребенком он ребенок, со взрослым – взрослый. Он не давит на тебя, он не держит тебя, он тебя отпускает – езжай. Но скучать по нему начинаешь сразу, как по детству…
Они помолчали. А город шумел и, казалось, прислушивался. Очарование нарушил звонок мобильного телефона. Вера вздрогнула.
– Это мой? – спросила она и сама же ответила: – Ну да, мой.
Достала из сумки, приложила к уху.
– Алло!
Молчание.
– Дай гляну, – сказал Андрей. Взял трубку, посмотрел, нахмурился. – Да, то же самое. «Конфиденциальный абонент». Вот гадина! Хочешь, позвоним твоему мобильному оператору и нажалуемся?