Пока хозяин звякал на кухне посудой, Вера через открытую дверь изучала фотографии на стене в кабинете. На официальных снимках хозяин дома стоял рядом с политиками – с каждым из трех президентов страны, с депутатами, священниками, дипломатами. Туристические изображали Голембо на фоне Эйфелевой башни, египетских пирамид и рядом с Ниагарским водопадом. Были и личные фотографии: с женой, детьми и с семьей Бессоновых. И еще стену украшали несколько крупных портретов Ксении Бессоновой, очень похожей на Алису. Только другая прическа говорила о том, что на фото не она, а ее мать…
Голембо вошел с подносом. На нем красовались изящные чашечки, чайник и сахарница с фирменным знаком в виде скрещенных рыцарских мечей. Вера осторожно взяла чашку, посмотрела ее на свет. Молочный фарфор напоминал тонкую китайскую бумагу. Сквозь него можно было различать предметы. О редкости сервиза говорила и ручная роспись.
– Этой посуде триста лет, – с гордостью сказал хозяин. – Сделана в Саксонии. Из рук тамошних мастеров выходят штучные произведения. Они и продаются попредметно, а не сервизами. А как иначе, если речь идет о подлинном произведении искусства?
– Мейсенский фарфор. Приятно пить из такого, – кивнула Вера. Казалось, она задалась целью непременно удивлять Голембо своей осведомленностью. – Но к делу, Вячеслав Демьянович! Вы были недовольны решением Алисы прояснить те давние события. Почему?
– А кому станет легче, если вы найдете сделавшего укол? Алиса не понимает, что это ничего ей не принесет, кроме новых страданий. Пусть прошлое остается в прошлом.
– Но вы, вероятно, не знаете, что из-за прошлого распался брак Алисы. Джон утаил от нее письмо отца – кстати, так же, как и вы, – и она его нашла случайно. Алиса уверена: муж не хотел иметь от нее детей, поскольку боялся, что она – дочь убийцы! А возможно, он думает, что она сама убийца.
– Бог мой! Какая глупость! Этот Джон – просто дурак. Вы же видели Алису, общались с ней. Может такое существо совершить убийство?! Ведь эта девочка – как живая вода! Понимаете, Вера Алексеевна? На нее можно просто смотреть, и этого достаточно, чтобы понимать смысл жизни на земле.
– Но теперь, когда вы знаете, зачем Алиса затеяла раскопки давно минувших событий, согласитесь ей помочь?
– Нет, – упрямо наклонил круглую седую голову Голембо. – Я и ей скажу, напрасно она это затеяла. Ничего хорошего не получится. И вам говорю – бросьте. Вы доктор – вот лечением и занимайтесь… Хотите денег? Сколько? Ну давайте, говорите.
Вера покачала головой:
– При всей симпатии к Алисе вы не в состоянии встать на ее место, почувствовать то, что она. При чем тут деньги? Ну хорошо, сколько вам нужно, чтобы забыть Ксению Бессонову?