И только цепкий, практичный ум Ольги смог продраться сквозь эти золоченые заросли церемоний, понять, что совсем не так весело императрице, что ей угождают, пока угождает император, а его настроение меняется, как погода в весенний день. Конечно, в Киеве Ольга тоже зависит от князя Игоря, но у нее есть Вышгород, где княгиня властвует безраздельно, князь не вмешивается. Послы в Вышгород не приезжают, и терем золотом не блещет, только стоит ли вся эта мишура того, чтобы видеть ежедневно и еженощно совершенно чужого человека, сластолюбца, во всем ему угождать под страхом быть отправленной в монастырские кельи? Однажды десятилетняя девочка пожертвовала собой и стала княгиней и хозяйкой. Стоило ли теперь взрослой красивой женщине жертвовать свободой ради призрачной возможности какое-то время возглавлять рядом с некрасивым, несдержанным человеком парадные шествия?
Ольга для себя давно поняла, что нет, и все решила, а священник Григорий пел и пел в уши о том, какой император непостоянный, что он сам власть узурпировал у Константина, того и гляди скинут, что хорошо дома в Киеве… Княгиня мысленно усмехнулась: «Ты-то откуда знаешь?», но вслух ничего говорить не стала, только уточнила про «узурпировал», слово было незнакомое. Григорий решил, что ей нужно объяснить суть перехода власти в Византии и систему соуправления, и принялся долго и подробно излагать сведения…. Ольга уже сама догадалась, к чему он клонит, и усмехнулась над многословностью священника:
– Про соправителей я знаю. Узурпировал – значит захватил? А что же Константин? Справиться не может?
Сама понимала, что не может, Константин совсем еще молод и нерешителен, ему больше нравятся книги и размышления, он разумен и много знает, этим очень понравился русской княгине, хотя у нее и не было возможности беседовать с зятем императора.
Видно, задала крамольный вопрос, грек заелозил взглядом, словно проверяя, не слышит ли их кто, стал говорить о доброте и спокойствии, присущих византийским правителям. Ольга только вздохнула, нет, Византия не для нее! Правильно попросила себя крестить, теперь можно попросить для себя сына у Божьей Матери. Конечно, от князя Игоря. Она поможет, она заступается за всех страждущих, а Ольга была такой.
Эта мысль стала главной на все остальные дни в Константинополе. Она сделала все, для чего приплыла сюда, что поручал ей муж. Обо всем договорилась, а узнала даже больше, чем рассчитывала. Природное любопытство и практичный ум русской княгини позволили увидеть и то, что от нее старательно прятали. Больше всего Ольгу интересовал не парадный блеск дворцов, а устройство государства, не придворный этикет, а то, как работают рынки, не развлечения, а то, как здесь управляют многочисленными ремесленниками… Княгиня хорошо помнила, что это же интересовало и князя Олега. Игоря волнуют дела дружины, а Вещего Олега больше обустройство жизни. Ольга женщина и совсем не задавала вопросов об армии, чем тоже понравилась византийцам. Конечно, она заметила, что императора даже у трона охраняют варяги, это было приятно, но не удивило. Варяжские дружины сильны, их нанимали многие.