– Ну что вы. Он штурман, а у них работа почище. Это всё механики, – сказал курсант и вдруг со смехом закричал во весь голос: – Гоша, Кашалот, ты бы сажу с ушей стряхнул немного… Ну и рожа!
– Они что, закончили работу? – спросил Мальцев, когда тот успокоился.
– Ну что вы! Это они наверх погреться вылезли, – пояснил паренек и, завидев приближающегося к группе очень высокого опрятного юношу, прибавил: – Вон Колькин кореш идет. Эй, Крошка! Иди сюда! Вот гражданин твоим корешком интересуется.
– А что?
– Да просто так, – сказал Мальцев. – Спросил, нет ли среди этих чумазых ребят Коли Завьялова.
– Он уже уехал на завод.
– Почему на завод?
– Он там живет с отцом и сестренкой.
– Так ведь Сергей Дмитриевич, насколько мне известно, в командировке? – настороженно спросил Мальцев.
– Да. Он в Москве.
– Почему же Коля на заводе?
– Я же вам сказал, что они временно там живут, на казарменном положении, – квартиру у них бомбой тряхнуло.
– И вы это точно знаете?
– Точно, – с некоторым недоумением, но уверенно ответил юноша. – Я вчера у него был.
– И Аля там живет?
– Ну, ясно, там.
– Странно… – вырвалось у Мальцева.
– А что тут странного?
– Да ничего… так просто. Мне говорили, что Сергей Дмитриевич живет на старой квартире.
– Вообще-то да, но сейчас пока переехали на завод.
Несколько минут Мальцев стоял среди курсантов, не обращая внимания на шутки и смех. Затем повернулся и решительно направился домой.
Почти три года с наступлением темноты не вспыхивают яркие фонари на улицах Ленинграда, не освещаются витрины магазинов, не зажигаются рекламы, люстры в домах, и со стороны можно подумать, что жизнь в городе замирает.
Несмотря на темноту, немцы стреляют и по ночам, но это давно никого не смущает. Ленинград живет, трудится, набирается сил и готовится к ответному удару. Где-то в штабе разрабатывается план наступления, и все чувствуют, что час освобождения приближается, что кто-то пишет уже секретные приказы и начинается перегруппировка войск. Ленинградцы видят на улицах танки, «катюши», новые пушки. Они научились безошибочно определять, какие боеприпасы перевозят на грузовиках, какие типы авиабомб отправляют на аэродромы.
Чувствуют это и фашисты. Глазами заброшенных в Ленинград шпионов они видят боевую технику, видят, как накапливаются силы. Но и только. А как узнать, в какой день и час назначено наступление? Где намечен главный удар?
В полной темноте открылись ворота, и три крытые машины выехали на проспект. Во второй машине сидел Миша Алексеев рядом с Трифоновым.
– Фонарем не злоупотребляй, – предупреждал он юношу. – Конечно, зажигай, чтобы дорогу узнать, но на короткий момент. Понимаешь? Вспышками. Фонарь очень сильный… Когда склеп найдешь, свети прямо на него, пока мы не окружим. Я думаю, что особого сопротивления не будет, если застанем врасплох.