Тайная схватка (Матвеев) - страница 77
Сейчас другая картина. Завод ожил. Через щели незакрытых дверей вырывались яркие полосы электрического света. Гудели станки, и где-то тонко визжала сталь. Завод работал в три смены.
Через всю дорогу, от одного корпуса до другого, висел плакат: «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами!» Потом Вася увидел другой плакат: «Все силы на оборону Ленинграда!», а немного дальше: «Всё для фронта, всё для победы!» Васе понравились эти короткие лозунги, в которых заключено так много смысла. Кроме того, здесь они звучали как-то особенно убедительно. Напряженная, деловая атмосфера завода, грохот, визг стали, стрекотня клепки говорили о том, что лозунги вырвались из груди этих людей и призывают всех к борьбе. Васе захотелось включиться в этот ритм и тоже принять участие в общей работе. Он понимал, что завод военный и работает для фронта. Может быть, он делает те самые пушки с длинными стволами, которые Вася видел на Литейном…
Везде работали женщины в ватниках. У ворот на ожидавших впуска грузовиках сидели женщины. В проходной – женщины. Когда они шли по двору, их догнала вагонетка с болванками для снарядов, которую толкали два человека в ватных штанах, оказавшиеся тоже женщинами.
– Мама, у вас только женщины работают? – спросил мальчик.
– Почему женщины? Есть и мужчины.
В конторе, у стен, за канцелярскими столами, стояли аккуратно заправленные кровати. Многие жили здесь «на казарменном положении» и не покидали завода по месяцам. Васе это понравилось, и он решил, что тоже поставит для себя кровать.
Когда они проходили по коридору, кто-то сзади надвинул ему кепку на глаза. Вася оглянулся.
Три подростка, примерно одного с ним возраста, в лоснящихся от масла ватниках, шли сзади. Глаза их задорно поблескивали.
Вася поправил кепку и, не опуская руки, быстрым движением схватил крайнего за козырек, сильно дернул, надвинул кепку на нос. Ребята заулыбались.
– Ты что, работать? – спросил один.
– Ага!
– Заходи к нам.
– А где вас искать?
– В литейный цех приходи…
Мать остановилась у двери, на которой висела дощечка с надписью: «Главный инженер».
Ребята прошли дальше.
В кабинете инженера бросались в глаза, как что-то постороннее, кровать и стоявший около стены небольшой столик, на котором был недопитый стакан чая, тарелка с хлебом и еще какая-то посуда, закрытая салфеткой. Сам инженер сидел за большим письменным столом, заваленным бумагами и всевозможными образцами изделий.
О чем говорила мать с инженером, Вася не слышал. Он терпеливо ждал у двери.
– Позовите Осокина, – сказал инженер в телефон. – Степан Николаевич, я к вам мальчика направляю, сына Кожуха. Вы его знали. Он сейчас на фронте… Что?.. Я говорил начальнику цеха. Они сами пришлют… А что я могу сделать? Постарайтесь к вечеру исправить.