– Догадается – принесет.
– Можете по телефону позвонить, – неожиданно разрешил молодой.
– А можно?
– Раз говорят – значит, можно, – подтвердил и пожилой.
Женщина молча передвинула телефон в сторону Леньки, на край стола.
– Кому позвонить? – спросил шепотом Ленька.
– Звони Чинарику, – сквозь зубы ответил Ляпа.
– А какой у нее телефон?
Ляпа назвал номер телефона магазина, где работала Тося.
– Позовите, пожалуйста, Тосю к телефону. Очень срочное дело, – сказал Ленька и стал ждать. – Тося? Это Ленька говорит. Взяли нас с Ляпой. Попались на месте, с поличными… Крышка… Нечего толковать, теперь уж скоро нас не выпустят. Долго не увидимся. До свиданья.
Пожилой мужчина засмеялся.
– Давно бы так, – сказал он, когда Ленька повесил трубку. – Своим языком заговорил… А то плакать.
Ленька молчал. Было странно, что их сразу же не отвели в отделение милиции и разрешили позвонить по телефону.
Скоро пришла машина и увезла обоих.
* * *
Свое обещание «поднажать» бригада моряков выполнила раньше, чем сама ожидала. На четвертый день, к двенадцати часам, работу закончили, и аварийная станция снова была готова подавать воду городу.
До темноты еще оставалось много времени. Миша заторопился. Можно успеть съездить домой и повидать сестренку. Он передал свой талон на обед Сысоеву и пошел на судно. Николай Васильевич только что пришел с завода. Получив его разрешение, Миша наскоро переоделся, захватил узел с Люсиным «обмундированием» и пошел к трамваю.
Дома Миша не был почти неделю. Когда он повернул ключ и открыл пустую квартиру, первым, что бросилось ему в глаза на полу за дверью, был белый конверт. «Вероятно, чье-то письмо по ошибке опустили в почтовую щель, – подумал он, но, когда прошел в комнату и взглянул на конверт, сердце его сжалось до боли. – Письмо от отца! Он жив! Папа нашелся!»
Миша бросил узел на кровать, сел к окну и торопливо разорвал конверт. Письмо было написано карандашом, неровными буквами.
Здравствуйте, мои дорогие!
Живы ли вы? Душа у меня кровью обливается, когда про вас думаю. Такие страшные вести про город родной приходят. Окружили Ленинград со всех сторон и хотят задушить… Писал вам несколько раз, но ответа не получал. Не сдавайтесь, Даша! Не сломить фашистам русского народа, никогда не поставить нас на колени! Про себя могу сказать, что я все время на фронте. Два раза имел ранение и сейчас только что выписался из госпиталя и отправляюсь на фронт. Будем драться. Если живой останусь, с победой вернусь.
Пишу и не знаю, живы ли вы. Мишутка, сынок, наверно, большой, не узнать. Пускай не балует, пускай матери помогает. Тяжелое испытание нам послала судьба. Зато потом легче станет. Моряком, скажи, будет непременно. В том ему мое слово.