— Вы совершенно правы, — пробормотал Стоунвилл. — Держите нас в курсе.
— Разумеется.
Это был сигнал к окончанию разговора, и Джексон направился к дверям. На сегодня у него была назначена еще одна встреча, и ему нужно было заскочить домой и захватить отчет, переписанный теткой. Только она могла превратить его каракули в человеческий текст. Если он сейчас освободится, то у него будет время поесть до того как…
— Мистер Пинтер!
Он обернулся и увидел, что к нему идет леди Селия.
— Да, миледи.
К его удивлению, она нервно оглянулась на открытую дверь библиотеки и понизила голос:
— Мне необходимо поговорить с вами с глазу на глаз. У вас найдется немного времени?
Ему едва удалось сохранить спокойствие. Леди Селия никогда не просила его о разговоре наедине. Это было так необычно, что от неожиданности он только кивнул и показал рукой на расположенную рядом гостиную.
Она пошла вперед, а войдя, остановилась и беспокойно огляделась, пока он приближался к ней, оставив дверь открытой, чтобы его не обвинили в нарушении правил приличия.
— Что случилось? — спросил он, стараясь говорить как можно равнодушнее, дабы скрыть свое удивление еще и тем фактом, что леди Селия казалась сейчас на редкость неуверенной. Он почувствовал сочувствие к ней.
— Прошлой ночью я видела сон. Но не уверена, что это был только сон. Я имею в виду, это, конечно, был сон, но…
— Можно ближе к делу, мадам?
Она подняла подбородок, и во взгляде ее появилась знакомая ему жесткость.
— Совсем не обязательно быть грубым, мистер Пинтер.
Он ничего не мог с собой поделать. Из-за близости к ней он чувствовал себя ужасно скованно. Он чувствовал запах ее духов, соблазнительную смесь… каких-то цветочных ароматов, с помощью которой аристократки подчеркивают свое очарование.
Ей нет нужды подчеркивать очарование.
— Простите меня, — извинился он. — Я тороплюсь в город.
Она кивнула, принимая извинение.
— Вчера я видела сон, который часто приходил ко мне в детстве. Я не знаю, произошло ли это из-за того, что мы сидели за работой в детской, или из-за того, что Аннабел и Мария обсуждали… — Заметив, что Джексон недоуменно поднял брови, она заговорила спокойнее: — Во всяком случае, когда он мне снится, в нем все так нереально, что мне кажется, это только сон, но сейчас… — Она сглотнула. — Я думаю, это может быть еще и воспоминание о дне, когда погибли мои родители.
Он насторожился.
— Но ведь вам было всего четыре года.
— На самом деле через несколько недель мне должно было исполниться пять.
Все правильно. Сейчас ей двадцать четыре, а убийство произошло в апреле девятнадцать лет назад.