— Провалиться мне в адское пекло, если я когда-нибудь… — Внезапно он вспомнил тот разговор и покачал головой. — Вы помните не все, а только часть, радость моя. Вы тогда сказали, что мужчинам нравится ваше общество, и утверждали, что вам с ними легко. Именно поэтому я и сказал, что мужчинам нельзя верить.
— О! — Она искоса посмотрела на него. — Почему? Кажется, у вас не возникало трудностей при разговоре со мной.
Он пожал плечами и произнес:
— Что касается меня, то мне разговаривать с вами непросто, потому что, когда я приближаюсь к вам, то хочу лишь одного — унести вас в какое-нибудь укромное местечко и заняться множеством недозволенных вещей.
Она часто-часто заморгала, потом взглянула на него с такой нежностью, что он ощутил острую боль в груди.
— Так почему же вы этого не делаете?
— Потому что вы дочь маркиза и сестра моего работодателя.
— Какое это имеет значение? Вы знаменитый следователь с Боу-стрит…
— И байстрюк, неизвестно от кого рожденный.
— Что и делает вас подходящим партнером для девушки с сомнительной репутацией.
Слово «партнер» отозвалось эхом у него в голове. Что она хотела этим сказать?
И тут Селия поцеловала его в подбородок, лишив Джексона воли к сопротивлению и ясно дав ему понять, что именно она имеет в виду.
Он попытался отодвинуться от нее, чтобы окончательно не утратить способность мыслить здраво, однако она удержала его, обняв обеими руками за шею.
— Научите меня.
— Чему вас научить?
— Всем тем недозволенным вещам, которые вы жаждете со мной проделать.
И сразу на него нахлынуло желание.
— Я не поверю ни единому слову из тех, что вы говорили, если вы этого не сделаете. — В глазах у нее появилось тревожное выражение. — Хотя… я не думаю, что вы знаете, чего хотите. Вчера вы осыпали меня нежными поцелуями и горячими ласками, а на балу вели себя так, будто мы не знакомы.
— А что мне оставалось делать? Вы были окружены поклонниками, — проговорил он голосом, охрипшим от желания.
— Вы могли бы танцевать со мной, но не пригласили ни на один танец.
Он держал ее на коленях, остро ощущая, как бунтует его жаждущая плоть.
— Если бы я пригласил вас, я захотел бы… мне было бы необходимо…
Она пробежала дорожкой быстрых поцелуев по его шее, воспламенив его кровь.
— Покажи мне, — зашептала она. — Покажи мне сейчас, чего ты хочешь.
— Я отказываюсь обесчестить вас, — нетвердым голосом проговорил он.
— Ты уже сделал это. — Пряча глаза, она развязала его галстук и стянула с шеи. — Когда мы завтра вернемся, все узнают, что мы провели ночь вместе, и уже не будет иметь никакого значения, совершили мы нечто недопустимое или нет. Так почему же нам не доставить себе радость и наслаждение?