Он все еще не верил тому, о чем она говорила по дороге. И пожалуй, сожалел о рассказах о своем детстве и о матери. Но оказалось, ее не шокируют постыдные детали его истории. И то, что она не…
Черт побери, опять он надеется на что-то большее. А как же не надеяться? Ведь при одном взгляде на нее у него появляется желание…
— Ну? Давайте постучим? — прервала она его размышления.
Джексон моргнул. Он даже не заметил, как они подошли к двери.
— Конечно. — Он дважды постучал в дверь. Никто не ответил. Он постучал еще раз.
— Иду-иду! — отозвался голос за дверью.
Дверь открыла полная энергичная женщина, слишком молодая, чтобы быть няней Селии. Она заправила под чепец светлую прядь сальных волос и спросила:
— Что вам угодно?
— Меня зовут Джексон Пинтер, а это моя сестра, мисс Корделия Пинтер. — Так звали его мать. — Я работаю у лорда Стоунвилла. Нам бы хотелось побеседовать с миссис Даффет. Ее адрес мы узнали от людей, которые раньше работали с ней в Холстед-Холле.
— О да. Проходите, — приветливо сказала женщина. Она посторонилась, взглянув украдкой на касторовую шляпу Джексона и красивый плащ Селии. — Меня зовут Энн Уайлер, я ее внучка. Я живу с родителями чуть дальше, по этой же улице. Но раз или два в день захожу к бабушке, убедиться, что с ней все в порядке. У нее плохо со зрением.
Она оглянулась и шепотом добавила:
— Бабушка не ладит с моим отцом, поэтому живет отдельно. Я уверена, ей доставит большую радость поговорить с вами. Она с удовольствием вспоминает время, когда работала в Холстед-Холле и в лондонском доме миссис Пламтри. Часами может говорить об этом. Сейчас я приведу ее.
Энн провела их в маленькую гостиную, предложила присесть и быстрым шагом пошла по коридору.
— Бабуля! — закричала она на ходу. — К тебе пришли! Они приехали издалека, из Холстед-Холла!
— Джексон, — тихо сказала Селия, усаживаясь рядом с ним на диване. — Посмотрите на это!
Он проследил за ее взглядом. На каминной полке стояла фотография Холстед-Холла в рамке, а под ней лежали вперемешку детские ботиночки, детские рисунки, маленькие платьица и кружевные шляпки.
Глаза Селии наполнились слезами.
— Я помню вот ту шляпку с фестонами, она была моя любимая. Тогда мне было восемь лет. Наверное, Ба отдала ей шляпку, когда она стала мне мала.
Селия стала подниматься с дивана, но он усадил ее на место:
— Сейчас вы не Селия, помните? Эту женщину вы вообще не знаете.
Она прерывисто вздохнула:
— Да, конечно.
Она посмотрела на его руку, и он тут же отдернул ее.
— Может быть, вы дадите мне блокнот и карандаш? — проговорила Селия. — По нашему сценарию я должна вести записи.