— Поедем с нами в кафе, малютка,— предложила ей Ева.
— Я бы с радостью, но мы с Джеком обещали вернуться домой к ужину.
— Захватите с собой и Джека,— сказал Боб.— Я хочу объяснить ему, как лучше осветить сцену, а то у него «заря как гром приходит» [5]. Это, может быть, и великолепно для Бирмы, но никак не годится для Англии.
— Вы чудовище,— сказала Сьюзен.— Это была такая славная, симпатичная заря.— Она говорила о заре так, словно речь шла о каком-то уютном домашнем животном.
Они заспорили, и в это время появился Джек Уэйлс. Я узнал его мгновенно, как только увидел. Свои «летные» усы он носил с необходимой долей небрежности. Это украшение указывало на то, что во время войны он был офицером. Именно по этой причине я не носил усов. Если вы позволите себе отпустить усы, прежде чем будете произведены в офицеры, на вас станут смотреть так, словно вы надели мундир или орден, не имея на то никакого права. Больше всего меня раздосадовало то, что Джек был шире меня в плечах и дюйма на четыре выше. У него было довольно приятное мужественное, хотя и грубоватое лицо, и уж конечно, злобно подумал я, он знает цену своей наружности.
— Привет, Сью,— сказал он и поглядел на свои часы.— Точно девять ноль ноль. Операция под шифром «Ужин» сейчас начнется.— Он рассмеялся, очень довольный своей шуткой.— Черт побери, какая тут духота. Не понимаю, как это ты выдерживаешь, Сью.
Он окинул меня внимательным взглядом.
— Это Джо Лэмптон,— сказал Боб.— Знакомьтесь — Джо Лэмптон, Джек Уэйлс. Вы должны найти общий язык. Ведь вы оба были отважными соколами, не так ли?
Джек рассмеялся и протянул мне свою огромную окорокообразную ручищу. Он сделал попытку основательно стиснуть мою руку, но и я не сплоховал.
— Не знаю, как вы,— сказал он,— а я рад, что это позади. Летать, конечно, интересно, но когда в тебя стреляют, это портит всякое удовольствие.
— Что верно, то верно,— сказал я.— Хотя и удовольствие летать мне тоже в конце концов приелось.
— Вы все какие-то пресыщенные,— сказала Ева.— Можно пригласить вас выпить с нами, Джек?
— Ужасно жаль, но вы знаете, как папаша Браун помешан на пунктуальности,— ответил тот.— В другой раз как-нибудь мы будем в восторге. Вернее, я буду в восторге,— он утрированно подмигнул Еве.— Остальные нам не нужны. Только вы и я, вдвоем, идет?
Мы все слушали его так, словно некий член королевской фамилии соизволил всемилостивейше объяснить нам, что другие дела не позволяют ему, к сожалению, присутствовать на открытии благотворительного базара, но он надеется, что как-нибудь при случае… Когда он и Сьюзен покинут нас, мы сразу должны будем почувствовать образовавшуюся пустоту… Они вернутся к уготованному им теплу, роскоши и веселью, а мы останемся при своих холодных, унылых буднях…