— Я сейчас поколочу вас,— сказала Элис.— Ведь Сьюзен не помолвлена с ним. И вы тоже как будто не женаты. Боитесь вы его, что ли? Почему бы вам не позвонить Сьюзен по телефону и не пригласить ее куда-нибудь?
— Я как-то не думал об этом,— пробормотал я вяло.
— Вам нравится жалеть себя,— сказала она.— Вместо того чтобы предпринять что-нибудь, вы просто сидите сложа руки. Может быть, вы и впрямь думаете, что вам не под силу тягаться с Джеком?
— Нет,— сказал я.— Да это и не важно — кому с кем тягаться… если он ей нравится. Но я вижу, что это не так. Просто она привыкла, что он всегда рядом, вот и все… А я мог бы ей понравиться — я это чувствую. И вот это-то и досадно. Вы, верно, думаете, что я слишком самонадеян?
— Нет,— сказала она.— Просто вы молоды и страшно неопытны, Но если вы и в самом деле так чувствуете, то, должно быть, вы правы.
Веру в интуицию я не могу считать исключительно моей привилегией — это вещь довольно распространенная,— и тем не менее, услыхав от Элис эти слова, я почувствовал, что уже ничего не могу от нее скрыть. Взглянув на свой пустой стакан, я сказал:
— Не умею пить половинками.— И сунул было руку в карман.
— Дайте я закажу,— сказала Элис.
— У меня хватит…
Она жестом заставила меня замолчать.
— Нет. И не надо спорить. Я всегда плачу за себя. У меня такая привычка еще с того времени, когда я служила в театре.
— Но я никогда не служил в театре.
— О, перестаньте! Будь вы государственным казначеем или владельцем этого кабака, мне все равно. Я люблю быть независимой и в состоянии сама уплатить за свое пиво. Ясно?
Я взял у нее деньги и заказал пиво. По правде говоря, я был доволен: «Старое» пиво стоило два шиллинга пинта, и судя по тому, как мы его пили, счет к концу вечера легко мог возрасти до девяти шиллингов. В банке у меня лежало восемьсот фунтов: жалованье, накопившееся за время моего пребывания в лагере для военнопленных, плюс то, что я получил по страховому полису после смерти родителей. Но к этим деньгам я не прикасался. Я знал, что снова собрать такую сумму мне будет нелегко, и жил на свое жалованье, а оно не позволяло мне пускаться в авантюры, которые грозили обойтись чуть ли не в десять шиллингов.
Я с благодарностью поглядел на Элис.
— Может быть, вы хотите картофельной соломки, дорогая?
— Да, пожалуйста,— по понедельникам они получают «Смитовскую». И попросите, чтобы подали солонку. Терпеть не могу этих противных голубых пакетиков.
— Я тоже люблю соленое к пиву. Хотя кусок жирной свинины с маринованным луком, пожалуй, лучше всего.
Она широко улыбнулась мне. Это была товарищеская улыбка, без малейшего кокетства.