Он только тяжко вздохнул, принимая мой отказ. Мы были в тупике, и оба понимали это.
Судорожно вздохнув, я попросила:
— Не надо тебе ко мне больше приходить. Не трави ни себя, ни меня. Мы можем сорваться, и потом оба будем об этом жалеть.
Он твердо меня перебил:
— Я — никогда!
Я ему верила, но это ничего не меняло. Мы посидели еще немного. Ветер глухо шумел, запутываясь в листве. Веяло осенним холодом, в воздухе пахло дождем.
— Ты на машине?
Я скорее увидела, чем почувствовала, как он покачал головой.
— Нет. Я хожу пешком. Через лес. Это всего-то полчаса, если знать, где идти.
Мне стало страшно.
— Но там ведь наверняка есть дикие звери?
Он чуть слышно рассмеялся.
— У нас дикого зверья уже многие десятилетия никто не видал. Кроме двуногих, естественно. Но те в такие буреломы не шастают. Больше по дорогам орудуют. Вот мне и страшно, как ты тут с бабульками.
Мне было понятно его беспокойство, и я чуть слышно пообещала:
— Я буду осторожна… Кстати, можно на центральной усадьбе поставить дом для моих бабулек? Я заплачу.
Семен мерно покачал головой, раздумывая.
— Поставить-то можно, но вот своих мужиков для этого дела у нас нет. Если только гастарбайтеров нанять.
— Мне всё равно, кто будет строить, лишь бы построили до морозов. Таунхаус. Ну, это длинный такой дом на трех хозяев. У каждой отдельный вход, отдельный участок, но все рядом.
— Мысль хорошая. Но это встанет в миллион, не меньше.
Для меня это была ерунда, и я ему так и сказала. Он в ответ только чуть слышно фыркнул. Что ему не понравилось, не знаю. Может быть, считал, что, не будь у меня таких денег, я бы скорее поддалась на его уговоры? Но деньги-то в нашей с ним истории никакого значения не имели.
На горизонте прорезалась тоненькая розовая полоска, предвещая скорое расставание. Он прижал к плечу мою голову и погладил по волосам. Ладонь у него была широкая и шершавая. И тяжелая, будто он не осознавал своей силы.
Чуть слышно выдохнув, будто собирался прыгнуть в холодную воду, Семен нехотя выговорил:
— Ну ладно. Пойду. Светает. Мне нужно в поле.
Я согласно закивала головой.
— Не приходи больше, прошу тебя. Эти типы больше здесь не появятся, я уверена. Зачем зря сердце рвать? Ни к чему всё это!
Он передернул плечами.
— Что не появятся, то это бабушка еще надвое сказала. К тому же сил оторваться от тебя у меня нет.
Я сердито потребовала:
— Но пообещай хотя бы, что не будешь приходить сюда в дождь!
Он нехотя кивнул.
— Ладно. — И, не успела я порадоваться маленькой победе, как он добавил: — Во всяком случае, постараюсь.
Немного помедлив, будто борясь с собой, всё же встал и, бесшумно перепрыгнув через высокий забор, исчез. Я прислушалась. Едва различимые охотничьи шаги быстро уходили в сторону леса. Стало так одиноко, что мне даже захотелось сделать запретное — разрешить ему приходить ко мне тогда, когда захочется. Ну и всё прочее…