— Дорогая, если хочешь, я могу стать твоим исповедником, буду только польщена, если выберешь меня в подружки. Наверняка я пойму тебя гораздо лучше, чем человек в возрасте. Так что я к твоим услугам. Ты это хотела от меня услышать?
— Да. Никто не сомневается в том, что мои родители — люди неплохие, но уж больно они старомодные. А ты просто душечка, Гвинет. Не удивительно, что Ван без ума от тебя.
— Откуда тебе это известно? — покраснела от удовольствия Гвен.
— Он сам мне сказал.
— Когда же это он успел?
— Ну, не сказал, а написал, когда отвечал на мои поздравления со свадьбой. Считает, что ты идеальная женщина, настолько, насколько это возможно, чтобы не быть скучной.
— Он так и выразился?! — вырвалось у Гвинет, и было в этом восклицании и удовольствие, но и боль тоже. Это же большая ответственность — быть идеалом. Такая, что даже страшно становится.
Совершенно неожиданно Паула сменила тему и поинтересовалась:
— Ты же дочь Кэнона Вилнера?
— Ну да.
— Скажи, от тебя требовали, чтобы ты всегда вела себя безупречно?
Гвинет горько усмехнулась, но тут же взяла себя в руки: Паула не могла знать, какая ирония сквозила в ее словах.
— Мне всегда приходилось соблюдать приличия, если тебя это интересует. Но знаешь, Паула, это даже неплохо. Иногда это уберегает от опрометчивых поступков.
(А иногда — нет.)
— Вы с Ваном встретились в официальной обстановке?
Гвинет весьма удивил такой вопрос, и Паула поспешно добавила:
— Извини, знаю, что об этом не принято спрашивать. Но у меня есть на то свои причины.
— Правда? Ну, я познакомилась с Ваном на приличной вечеринке по случаю празднования Нового года. А что? Ты находишь случайные встречи более романтичными?
— А ты — нет?
— Нет.
Воспоминание кольнуло ее в самое сердце: залитый солнцем луг и маленькая глупая девчонка, которая начиталась романтических бредней и теперь внимает всякой чепухе насчет заколдованных принцесс.
— О боже, неужели ты так строго относишься к подобным вещам?
— То есть?
— Думаешь, недостойно встретиться с человеком в непринужденной обстановке, без официальных представлений и всякое такое?
В голубых глазах Гвинет отразилась тревога.
— Ну, это весьма неплохое правило, я имею в виду — не иметь дел с незнакомцами.
Она знала, что прозвучало это весьма чопорно, но всякий, кто попадал в неприятности из-за того, что нарушил этот нехитрый закон, не может посоветовать другому пренебречь им.
— Ну да. Неплохое.
Было видно, что Пауле наплевать на все правила мира, и Гвинет это сильно встревожило. Тем временем они подъехали к кафе и удобно устроились на веранде с видом на реку.