Она была поражена эффекту, который произвели на мужа ее слова. Ван до крови закусил губу, да так, что на ней выступили маленькие алые капли, потом крепко прижал жену к себе и прошептал внезапно севшим голосом:
— Знаю, знаю. Ты права. Ничто больше не имеет значения. Ничто, ничто, ничто!!!
Гвинет быстро поправлялась. Доктор повторил слова Вана: главной причиной болезни стал шок, нервный срыв, а не ожоги, поэтому покой и тишина — лучшее лекарство. Ван почти всегда был рядом, и Тоби частенько забегал проведать ее, так что Гвинет была абсолютно счастлива.
Через два дня Ван начал ездить на работу, но каждый вечер возвращался назад в Гемпшир, хотя, как выразилась миссис Келлаби, «не каждый муж согласится проделать такой долгий путь только для того, чтобы пожелать жене спокойной ночи».
Именно она поведала Гвинет о деталях происшествия:
— Мы полагаем, что все произошло из-за брошенного окурка. Наверное, он попал на драпировку и тихонечко тлел себе, а поскольку ночью прошел дождь, то трава была мокрая, и ткань загорелась не сразу. Но как только огонь добрался до сухого места, все моментально вспыхнуло. Вы первая поняли, что произошло, и мы так вам благодарны за Тоби!
— Да не за что! — грустно улыбнулась Гвинет. Было странно слышать, как ее хвалят за спасение жизни собственного ребенка.
— Уверяю вас, вы просто героиня среди малышей, а что касается Тоби, то он только об этом и говорит.
— Он такой хорошенький мальчик, — прошептала Гвинет. — Мне… мне бы так хотелось, чтобы он был моим сыном. Думаю, это невозможно… ну, взять его к себе ненадолго… устроить ему своего рода каникулы?
— Странно, что вы заговорили об этом, миссис Онсли, — задумчиво поглядела на нее матрона. — У вашего мужа те же идеи.
— Правда?
— Да. Думаю, он увидел, как дорог вам этот малыш, и, пока вы тут лежали и болели, решил придумать, что бы такого сделать, чтобы, порадовать вас. Он уже говорил об этом с моим мужем.
Милый, милый Ван! Какой же он добрый и бескорыстный, несмотря на всю свою внешнюю суровость. Хотел порадовать ее чем-то особенным, потому что беспокоился за нее.
— И что думает по этому поводу доктор Келлаби? — Голос Гвинет дрожал от нетерпения.
— Ну, вы же знаете, это не в наших правилах. Буду откровенной, мы считаем, что не стоит расстраивать малышей и показывать им семейную жизнь. Для них будет слишком мучительно снова возвращаться в приют.
— Да, я… я очень хорошо понимаю это. — Гвинет подумала о Тоби, который будет мучиться из-за того, что покинет свой родной дом и вернется в «Грейстоунз».
Тем временем миссис Келлаби задумчиво продолжала: