— О, мамочка, я уже довольно хорошо знаю мисс Шоу. У нас с ней был серьезный разговор! Я ее уже обожаю и хочу, чтобы она жила с нами.
Пэтти посмотрела на девушку с такой мольбой, что Хелен почувствовала бы себя преступницей, если бы не ответила на этот трогательный крик детской души. Не размышляя больше, она повернулась к миссис Вейд и сказала:
— Думаю, это мне тоже понравилось бы… Я сейчас ищу работу. Я люблю иметь дело с детьми. Конечно, я понимаю, что совершенно не знакома вам, но могу представить рекомендации. И если вы захотите увидеть меня, когда будете менее заняты…
Хелен остановилась, удивленная собственной безрассудной смелостью, и вспыхнула. Пэтти поддержала девушку потоком умоляющих восклицаний, крепко обнимая мать. Миссис Вейд с трудом высвободилась и, добродушно смеясь, открыла сумочку, достала визитку и протянула ее Хелен.
— Хорошо-хорошо! Посмотрим, дорогая, — сказала она дочери и повернулась к Хелен: — Вот мой адрес. Если вы сможете, загляните ко мне завтра утром, часов в одиннадцать, мисс… э-э-э… Шоу. Кажется, Пэтти прониклась к вам горячей любовью. Мы с вами тоже могли бы подружиться.
Хелен улыбнулась и убрала визитку в сумочку.
— Я обязательно завтра зайду, миссис Вейд.
Пэтти бросилась к Хелен и прошептала:
— О, мисс Шоу, обещайте, что поговорите с мамой! Я не буду так сильно расстраиваться из-за семестра, если буду знать, что увижу вас дома на Рождество!
Хелен поцеловала раскрасневшееся детское личико и почувствовала, как ее глаза обожгли незнакомые слезы нежности и жалости. Ей вдруг пришло в голову, что девочке не хватает настоящего понимания, ласки и теплого общения, раз она так сильно привязалась к чужому человеку, который всего лишь сказал ей несколько ободряющих слов.
Дверь квартиры в Найтсбридже открыла сама миссис Вейд. Хелен вошла в красивую прихожую, чувствуя себя довольно глупо. После столь короткого знакомства с плачущей школьницей ей самой казалась нелепой мысль напрашиваться на работу в качестве гувернантки.
Мать Пэтти, одетая в прекрасно сшитый темно-зеленый костюм, выглядела усталой и раздраженной, но встретила девушку приветливо:
— А, это вы, мисс… э-э-э… Шоу… Значит, вы не забыли каприз моей дочери!
— Нет, — ответила Хелен, — не забыла.
Миссис Вейд провела ее в гостиную, где горели все лампы, и ничто не напоминало о тусклом и унылом осеннем утре. Рита любила жить при полном освещении и с включенным камином. Комната поразила Хелен — так здесь было жарко.
— Никак не могу согреться, — объяснила Рита, указывая Хелен на кресло, и потерла длинные тонкие пальцы. Затем предложила девушке сигарету, от которой та отказалась, закурила сама и быстро стала рассказывать о Пэтти, о смерти мужа, о последовавших за этим трудностях и ее предстоящем замужестве.