— Обидно, — сказал Григорьев. — Был бы жив Королев, он бы такого не допустил.
А Димка молчал. Он курил и с чуть хмельной серьезностью следил за Мариком.
— Королев был главный конструктор, — сказал Марик.
— Ну и что?
— У них все чертежи ракеты и корабля в научно-популярных журналах напечатаны.
— Так они всё и раскроют!
— А что скрывать-то? Конструкция — еще от Циолковского. И топливо самое простое: жидкий водород с жидким кислородом. Сейчас другое решает — электроника, материалы, компьютеры. А главное…
— Ну вас на хер с этим «Аполлоном»! — вдруг вмешался Димка. — Два теоретика космонавтики. Хватит! А ты, Тёма, кончай про Луну, говори: что У ТЕБЯ случилось? Баба изменила или двойку на экзамене схватил?
Григорьев засмеялся было, но увидел, что Марик серьезен, а Димка — даже не улыбается.
— У МЕНЯ, — ответил Марик, — ничего не случилось. Так всё, вообще. Ну, и в частности…
— Говори! — требовал Димка.
— В частности, — сказал Марик, не глядя на них, — в частности, у нас на кафедре распределение было. У пятикурсников… Я вот, ему рассказывал, — он кивнул в сторону Григорьева, — мы у доцента нашего, Колесникова, вдвоем с одним пятикурсником работаем, Сашкой. Я теорией занимаюсь, а Сашка экспериментальную часть ведет.
— Понятно, — сказал Димка. — Ну и что?
— Колесников сначала хотел Сашку в аспирантуре оставить. Потом говорит: «Ходил насчет тебя, не дают аспирантской вакансии по нашей теме. Да бог с ним, оставайся у меня просто инженером, работай. А материал накопится — защитишься, куда денешься».
Григорьеву стало неинтересно. И вообще, он был недоволен Мариком: с чего тот взялся рассказывать о своих кафедральных делах? Димка же вернулся! Сегодня — его день, об этом надо говорить! Но он видел, что сам Димка слушает Марика внимательно, как будто ожидая услыхать что-то важное.
— Потом снова приходит Колесников, — продолжал Марик, — весь уже кипит: «Совсем они, Сашка, сдурели! Даже ставки инженера мне для тебя не дают. Ну ладно, не вешаться же! Будет распределение, поговорю с комиссией, и подберем для тебя такое место, чтоб ты всё равно со мной был связан»…
Марик запнулся.
— Ну! — подстегнул Димка. — Давай, рожай.
— Ну, вот и грянуло… распределение. Является Колесников, красный весь, как из парилки. Посмотрел, посмотрел на Сашку и говорит: «Дурак я, старый дурак!» — «Вы что, Константин Клавдиевич?» — «А то, что не будет тебе вообще никакого места!»
— Почему? — не понял Григорьев.
— Потому что Сашка… — Марик запнулся. — Потому что — ЕВРЕЙ!
Григорьев растерялся и взглянул на Димку. Тот поморщился.