В противоположность ему доктор Джеймс Багли был ростом шести футов, почти так же высок, как Далглиш, и создавал впечатление очень утомленного человека. Ой носил длинный белый пиджак, свободно висевший на его сутулых плечах. Несмотря на более молодой возраст, в нем не было и капли энергии, которой отличался главный врач. Прямые серо-стальные волосы. Время от времени он отбрасывал их с глаз длинными, покрытыми пятнами никотина пальцами. Костистое Лицо доктора вполне можно было назвать красивым, но тусклая кожа и такие же тусклые, невыразительные глаза придавали ему выражение постоянной усталости.
— Вы, конечно, хотите увидеть тело непосредственно на месте, — сказал главврач. — Я попросил Питера Нагля, нашего второго портье, пойти с нами вниз, если вы не возражаете. Его стамеска оказалась одним из орудий преступления, он сам, разумеется, не мог сделать этого, бедный парень, но я не сомневаюсь, вы захотите задать ему несколько вопросов.
— Я хочу расспросить о происшедшем каждого, — заметил Далглиш.
Главврач, несомненно, помнил о своих обязанностях. Доктор Багли, который пока не произнес ни слова, казалось, был рад признать это положение. Лоде, очевидно, решил занять позицию наблюдателя. Когда они двинулись к лестнице, ведущей в подвал, он встретился с Далглишем глазами. Всего лишь мгновение длился этот взгляд, но Далглишу почудилась в нем скрытая насмешка и показное бесстрастие.
В подвале все стояли молча, наблюдая, как Далглиш присел на корточки у тела. Он не прикоснулся ни к чему, кроме расстегнутого шерстяного джемпера и блузки, из-под которых виднелась рукоятка стамески. Металл вошел в тело до конца. Там была очень маленькая ранка, она не кровоточила. Короткая комбинация женщины обнажала грудь и делала видимым место ужасного, точно рассчитанного удара. Такая обстоятельность рождала предположение о том, что убийца хорошо разбирался в анатомии. «Исполнить» преступление именно так было более просто, чем попытаться пронзить сердце одним ударом. Чтобы с подобными знаниями и силой действовать наверняка, имелось несколько путей.
Далглиш поднялся и повернулся к Питеру Наглю.
— Это ваша стамеска?
— По-видимому. Она похожа на мою, и моей нет в ящике с инструментами.
Несмотря на пропуск обычного «сэр», в голосе, негромком и хорошо поставленном, не было и следа дерзости или негодования.
— Чем вы объясните, что стамеска оказалась здесь? — спросил Далглиш.
— Даже не знаю… Надеюсь, вы не думаете, что я умолчал бы, если бы знал?
Главврач бросил на Нагля хмурый предостерегающий взгляд и положил руку на плечо портье.