— Возможно, нет. Скажите, доктор, зная мисс Болам, вы можете представить ее реакцию, когда она обнаружила на полу в регистратуре разбросанные медицинские документы?
Доктор Багли удивленно посмотрел на старшего инспектора и издал короткий смешок.
— Болам была терпеливой, но одержима аккуратностью. Разумеется, страшно возмутилась бы!
— Не могла она позвонить портье, чтобы тот навел порядок или оставил документы в том же состоянии в качестве улики для обнаружения виновного?
Доктор Багли задумался и, казалось, пожалел о своем первом категорическом мнении.
— Нельзя знать определенно, что бы она сделала. Можно только предполагать. Вероятно, вы правы, и она позвонила Наглю. Она не испугалась того, что сделано, но хорошо осознавала обязанности администратора. Пожалуй, уверен в одном — мисс Болам не могла оставить регистратуру в беспорядке, не могла пройти мимо, не поправив криво лежащий коврик или косо висевшую картину.
— А ее двоюродная сестра? Они похожи? Я понимаю, что медсестра Болам делает для вас больше, чем для какого-либо другого консультанта.
Далглиш отмстил тень недовольства, пробежавшую по лицу собеседника. Доктор Багли, быстро и откровенно рассказывающий о собственных побуждениях, оказался не склонен объяснять побуждения других. Или мягкая беззащитность медсестры Болам пробудила его покровительственные инстинкты? Далглиш ждал ответа.
— Я не могу сказать, что двоюродные сестры были похожи, — произнес доктор коротко через минуту. — У вас уже сложилось впечатление о медсестре Болам. Я могу только утверждать, что полностью доверяю ей и как медсестре, и как человеку.
— Она является наследницей своей кузины. Вы знали об этом?
Вопрос прозвучал слишком откровенно, чтобы не достичь цели, а доктор Багли уже устал сдерживать раздражение.
— Нет, я не знал. Но я надеюсь, что для нее это порядочная сумма и что она и ее мать получат возможность спокойно пожить в собственное удовольствие. И я надеюсь также, что вы не будете терять время, подозревая невиновных людей. Чем раньше вы распутаете это убийство, тем лучше. Сложилось невыносимое положение для всех нас.
Итак, доктор Багли знал о матери медсестры Болам. Но тогда об этом может знать большинство сотрудников клиники.
— Вы сказали, доктор, — задал Далглиш свой последний вопрос, — что находились один в гардеробе медицинского персонала с шести пятнадцати до шести сорока. Что же вы там делали?
— Ходил в туалет. Мыл руки. Выкурил Сигарету. Думал.
— И это все, чем вы занимались в течение этих двадцати пяти минут?
— Да, это все, старший инспектор.