— Не думаю, — проговорил Ливайя. — Это было бы пустой тратой вашего времени. Перкинс, в конце концов, сознался.
— Еще… — начал Стоунгелл.
Ливайн кивнул.
— Знаю. Это то, что дало бы мне лишнюю работу.
— Если бы вы знали, о чем я думаю. Все происшедшее представляется мне выдумкой, фантазией. Два молодых студента, к которым я проявлял интерес, должны были ходить по земле спустя полвека после моей смерти, и вдруг вы говорите мне, что одного из них нет в живых, а другой все равно что мертв. Это не укладывается в голове. Они не придут сегодня вечером на занятия — нет, я еще не могу поверить в это.
Анна Мария Стоун жила в квартире на пятом этаже дома без лифта, на Гроув-стрит в Гринвич-Виллидж. Ливайн запыхался, пока достиг третьего этажа, и остановился на минуту, чтобы отдышаться и дать успокоиться своему сердцу. Не было звука в мире более громкого, чем биение его собственного сердца в эти дни, когда это биение ускорялось или становилось слишком неровным, что вызывало у детектива такой страх, какого он не испытывал за все двадцать четыре года службы в полиции.
Наконец он добрался до пятого этажа и постучал в дверь квартиры 5Б. Изнутри донесся неясный шум, открылся смотровой глазок, и на него подозрительно уставился голубой глаз.
— Кто там? — спросил приглушенный голос.
— Полиция, — ответил Ливайн. Он вытащил свой бумажник и поднял его высоко, так, чтобы глаз в смотровом глазке мог видеть удостоверение.
— Секунду, — произнес глухой голос, и смотровой глазок закрылся.
Послышалось лязганье отпираемых замков, дверь открылась, и невысокая стройная девушка с белокурым хвостом, одетая в розовые эластичные брюки и серый пушистый свитер, жестом предложила Ливайну войти.
— Возьмите кресло, — сказала она, закрывая за ним дверь.
— Благодарю вас. — Ливайн опустился в весьма неудобное корзинообразное кресло, а девушка села на такое же лицом к нему. Казалось, ей там вполне удобно.
— В чем я провинилась? — спросила она его. — Неосторожно перешла улицу или что-нибудь еще?
Ливайн улыбнулся. Почему это люди обычно считают себя в чем-то провинившимися, если полиция заходит к ним?
— Нет, — ответил он. — Это касается двух ваших друзей: Эла Грубера и Ларри Перкинса.
— Этих двух?
Девушка выглядела спокойной. Она была слегка заинтригована, но отнюдь не встревожена. Видно было, что ей не о чем больше думать, кроме как о неосторожном переходе улицы.
— Что они натворили?
— Как близки вы были с ними?
Девушка пожала плечами.
— Я была в их обществе, только и всего. Мы вместе учились в «Колумбии». Они оба хорошие парни, но ничего серьезного ни с одним из них у меня не было.