Как-то днём Джозеф стоял у изгороди пастбища, наблюдая за быком с коровой. Его пальцы барабанили по перекладине изгороди, глаза сверкали огнём. Когда Бартон подошёл к нему сзади, Джозеф сорвал с головы шляпу и, швырнув её на землю, рывком распахнул ворот рубахи.
— Влезай, дурень! — закричал он. — Она готова! Давай влезай!
— Ты что, сошёл с ума, Джозеф? — строго спросил Бартон. Джозеф обернулся.
— Сошёл с ума? Что ты имеешь в виду?
— Ты странно ведёшь себя, Джозеф. А ведь кто-нибудь может увидеть тебя здесь.
Бартон посмотрел по сторонам, будто всё так и происходило.
— Мне нужны телята, — сердито сказал Джозеф. — Что ты здесь нашёл плохого?
— Все знают, Джозеф, — голос Бартона зазвучал громче и приобрёл назидательную интонацию, — что такие вещи естественны. Все знают, что при продолжении рода они должны иметь место. Но без крайней нужды люди не смотрят на такое. Тебя могут застать за этим.
Джозеф нехотя перевёл взгляд с быка на лицо брата.
— Ну и что? — спросил он. — Это что, преступление? Мне нужны телята.
Бартон потупил взор, стыдясь того, о чём он должен был говорить.
— Люди могут сказать кое-что, если они, как я сейчас, услышат, что ты говоришь так.
— Ну, и что они могут сказать?
— Ты, Джозеф, конечно, не хочешь, чтобы я говорил об этом. В Писании сказано, что такие вещи — недостойные. Люди могут подумать, что ты сам интересуешься этим.
Он посмотрел на свои руки и, словно желая сделать так, чтобы они не слышали, о чём он говорил, быстро засунул их в карманы.
— A-а, — Джозеф был в замешательстве, — они могут сказать… Понял! — голос его окреп. — Они могут сказать, что я чувствую то же, что и бык. Ну да, Бартон. Если я могу влезть на корову и оплодотворить её, думаешь, я буду смущаться? Смотри, Бартон, бык может заделать двадцать коров за день. Если представить себе корову с телёнком, я смогу влезть на сотню. Вот что я чувствую, Бартон.
Джозеф увидел, что лицо его брата посерело от страха.
— И как ты не поймёшь, Бартон, — сказал он, смягчаясь, — я хочу, чтобы все размножались. Мне хочется, чтобы земля наполнилась жизнью. Мне хочется, чтобы всего везде стало больше.
Нахмурившись, Бартон отвернулся.
— Послушай меня, Бартон, я думаю, мне нужна жена. Всё на свете воспроизводится, только я бесплоден. Мне нужна жена.
Бартон, который уже зашагал прочь, обернулся и через силу выдавил из себя:
— Больше всего тебе нужна молитва. Когда сможешь, приходи ко мне помолиться.
Глядя на удаляющегося брата, Джозеф в недоумении качал головой. «Удивительно, он знает то, чего я не знаю, размышлял он про себя. — В нём самом скрыто что-то такое, что делает грязными все мои дела и мысли. Говорят, так бывает, но для меня это ничего не значит». Он пригладил пальцами свои длинные волосы, поднял с земли шляпу и надел её. Опустив голову, к ограде подошёл, тяжело дыша, бык. Джозеф улыбнулся, пронзительно свистнул, и тотчас же из сарая высунулась голова Хуанито. «Седлай лошадь! — крикнул Джозеф. — Веди ещё корову, у старичка хватит сил!»