Он подергал ручку еще несколько раз, пока окончательно не убедился, что дверь действительно заперта.
Этого он не ожидал и только сейчас начал подозревать, что Магнолия, возможно, боялась именно того, что он решит исполнить супружеский долг.
Несколько мгновений герцог стоял, глядя на дверь, и спрашивал себя, что же ему теперь делать. Не найдя ответа, он вернулся в свою спальню и медленно спустился вниз.
Холл был пуст. Согласно правилу, введенному отцом Сэлдона, лакеи имели право ложиться спать сразу после того, как последний член семьи удалится наверх.
— Желает ли ваша светлость, чтобы это правило оставалось в силе? — спросил Сэлдона дворецкий, когда герцог вступил во владение домом.
— Оно представляется мне вполне приемлемым, — ответил тогда Сэлдон. — Зачем заставлять лакеев не спать? Ведь есть ночные сторожа?
— Разумеется, ваша светлость. Они делают обход каждый час.
— В таком случае поступайте так, как считаете нужным, — с улыбкой произнес тогда герцог.
В доме было очень тихо. Герцог прошел не в гостиную, а в библиотеку, которая тоже выходила в холл.
Там было темно, но света канделябров, стоящих в холле, было достаточно, чтобы зажечь свечи в библиотеке.
Сделав это, герцог направился к столику с напитками. Ему необходимо было выпить. Быть может, на него снизойдет озарение и он придумает, что сказать жене утром.
«Без сомнения, — говорил он себе, — она решила не подпускать меня ближе чем на расстояние вытянутой руки. Странный способ начинать совместную жизнь».
С бокалом в руке герцог подошел к окну и, отдернув шторы, распахнул створки. Он нуждался в глотке свежего воздуха.
Окна библиотеки выходили не на Гайд-парк, а на сад позади дома.
Сад был не очень велик, но прекрасно ухожен, и садовники утверждали, что таких великолепных цветов нет во всем Лондоне. Впрочем, в это время суток их не было видно.
Сияние звезд придавало деревьям таинственности, которая, по мнению герцога, как нельзя лучше соответствовала этому периоду его жизни.
Как он мог представить, как мог подумать, что его жена, так стремящаяся получить титул, закроет перед ним дверь — да еще не одну, а обе?
Кисло усмехаясь, он подумал, что впервые женщина, которой он заинтересовался, не пускает его к себе.
Было чему удивляться.
До нынешней ночи двери спален для него если не растворялись настежь, то по крайней мере не запирались на замок, и за ними всегда ждал кто-то теплый, желанный и страстный, ждущий его объятий, жаждущий его поцелуев.
— Ну и что же мне теперь делать? — вслух поинтересовался герцог, и в этот момент он услышал за стеной какой-то странный звук.