– Но ведь именно я все это тебе рассказал.
– Уж лучше ты, чем кто-то другой, мой волк. – Она вздохнула. – Уж лучше ты. Хвала добрым богам за их дар… Благодарю их за тебя. И благодарю тебя…
– Тогда почему добрые боги позволили всему этому случиться?
– Это ведомо лишь им одним. Но они помогли тебе спастись. И спасти меня.
– Впереди еще много испытаний и тревог.
– Я не страшусь их, если рядом будешь ты. С тобой так спокойно… Ты только будь рядом, мой верный охранитель. Мой добрый волк. Моя опора…
Она шептала, а Вэйлорд чувствовал, как щемит сердце. То самое, что столько лет оставалось холодным. Нэю показалось, что еще вчера у него в груди не было никакого сердца и только сейчас боги вложили в нее кусок трепетно бьющейся плоти.
Поглаживая его волосы, Элисса вдруг тихонько запела:
Воет в тиши старый волк.
Подкрадусь к нему тихо, но зверь тот умолк.
Так поведай же мне, о мой волк: о чем же ты пел?
О ком горевал и чего не успел?
Я буду рядом тихо сидеть.
Я не страшусь в очи зверя смотреть.
Ты только скажи, отчего так грустна
Одинокая песня твоя?
Быть может, смогу я помочь?
Может быть, помогу превозмочь?
Ты только поверь мне, мой ласковый зверь.
Нутром всем почувствуй, я рядом теперь.
Не рычи на меня, о мой бог, не рычи!
Если больно тебе, мое имя кричи!
Позови меня, о печальный мой зверь!
Знай одно, мы с тобою едины теперь…
«Я люблю тебя, Элисса!» – кричало сердце. Волк Вэйлорд сжал губы. Нельзя выпустить этот крик наружу.
Одно сейчас радовало Нэя. То, что он сидит к Элиссе спиной и она не видит, как по его щеке бежит слеза. Одинокая, как волчье сердце.
Глава 18
Новый день, подающий надежды, и совет братства из кустов
Сон позабылся, как только открылись глаза. Словно скульптура, неким волшебством созданная из воды, в одно мгновение обрушилась мелкими брызгами, и уже нельзя было восстановить, что она изображала.
Олвин протер глаза и понял, что сидит на полу. Горела одна свеча. Кто-то теребил его за плечо. Повернув голову, вестник увидел руку лесного короля Роберта. Тот лежал в постели ничком и глядел на Олвина.
– Я уж думал, ты помер тут. Никак не мог добудиться.
– Робб, – хрипло отозвался Олвин. – Ты как?
– Вроде лучше. Болит уже не так сильно. Да и жар, кажется, прошел. Я, правда, ничего не помню со вчерашнего вечера и до этого утра. Может, и к лучшему. Там штоф с водой. Подай, пожалуйста. Пить хочу, спасу нет.
– Утра? – Вестник медленно поднялся. – А сейчас что?
– Да день уже.
Значит, все прошло хорошо. Олвин потянулся к сосуду с водой.
– Не давай ему воду.
Из темного угла возник Деранс Ментан.
Вестник взглянул на клира. Похоже, тот добросовестно исполнял клятву врачевателя.