– Отчего же в Скифарию свою не бежал?
– Того и желал, приятель. Я думал, пойдет галера наша в Тассирию. Или Артаксату. Там соскочу, да на восток. Но тут вестники хорошую плату посулили за доставку припасов на Последний Взор. А мне в Гринвельд нельзя – хантеры по моему следу уже давно идут. Когда большой остров показался, на галере суматоха поднялась, ну, я и сиганул. Здорово всех перепугал остров ваш.
– Ты что же, не слыхал раньше о Странствующем королевстве? – недобро улыбнулся корсар.
– Как же, слыхал… Слушай, дай попить, – кивнул Берест на флягу.
Хардрад протянул ему сосуд. Пленник схватил флягу связанными руками и с жадностью приник к горлышку. Внутри был какой-то кислый морс.
– И ты решил грести к Странствующему королевству, хотя и слыхал о нем?
– А что мне? – выдохнул Берест, утирая подбородок. – В Странствующем королевстве врагов у меня нет. А в Гринвельде – хоть отбавляй.
– Друзей здесь у тебя тоже нет.
– Как и в Гринвельде. Но вы им враги. А враг моего врага – мой друг.
– Пословицы иногда врут, скифарий… Сколько весел на вашей галере?
– Сорок.
– Сорок? – поморщился Гунтрам. – При таком ветре не догоним.
– Не догоните. Они, как вас увидели, стали грести, что одержимые.
– Ясно, ясно. А что за клеймо на затылке?
– А-а, клеймо… Гад, что держал меня в рабстве, клеймил. Своим родовым знаком.
– И чей же родовой знак – черный паук? – прищурился Хардрад.
– Лорда Моргана Тэлбота, да усохнет его голова, а чума заберет детей.
Корсар кивнул. Видно, он и так знал ответ, просто решил проверить пленника.
– Ну, – Гунтрам, хлопнув ладонями себя по коленям, встал с бочонка, – отдыхай пока.
– Может, развяжешь? – Берест вытянул руки.
– Ни к чему это. Я же сказал, отдыхай, – отозвался корсар, не оборачиваясь.
* * *
С одного края плавающей страны не было видать другого. Мешало, конечно, то, что чем ближе к середине рукотворного острова, тем выше он становился. А пик королевства, казалось, готов был резать облака. Но и с высоты дымовой тучи не хватало глаз, чтобы обозреть остров целиком. По сравнению со Странствующим королевством двухмачтовый барк «Тритон» был даже не рыбешкой рядом с многопалубным судном на несколько сот весел, а мальком, едва покинувшим икринку.
Приближаясь к берегу Странствующего королевства, корабль убрал паруса. У распахнувшихся ворот гавани, одной из многих, «Тритон» уже встречала большая лодка с двумя десятками гребцов и швартовщиков, что тянули от пристани пару крепких канатов. Концы канатов подали на «Тритон». Теперь люди на причале стали накручивать канаты на массивные механизмы, постепенно подтягивая корабль к пристани.