– Умоляю, выслушай, сейчас я говорю правду, только правду.
– Ах, как мне тебе поверить? – сквозь рыдания спросила она.
– Поверь, постарайся поверить.
– Это невозможно! – закричала Ольга, снова отрывая лицо от подушки.
– Тогда просто выслушай меня. Я больше ни о чем не прошу.
Вальтер с такой мольбой заглянул в глаза жены, что она сдалась:
– Хорошо, говори.
– У меня был роман, это так. Сама понимаешь: одинокий мужчина и все такое…
– Говори не об этом, – приказала она.
– Да-да, письма. Она угрожала мне, я боялся, вынужден был обманывать и ее, и тебя. Я потом рассказал бы все, клянусь, дорогая, обязательно рассказал бы.
– Это ты сейчас так говоришь, когда тебя приперли к стенке.
– Нет, я не хотел скрывать и сейчас, но твое положение… Не хотел причинять тебе боль. После родов, когда наш малыш появился бы на свет, ты узнала бы правду. Я просто тянул время. Только этим объясняется происхождение этих двух дурацких писем.
«Они все дурацкие, – подумала Ольга. – Похоже Вальтер не врет, но так просто помириться ему не удастся. Заставлю пострадать, обязательно заставлю».
Она опять уткнулась в подушку и расплакалась теперь уже не так искренне. Вальтер осмелился еще раз погладить жену по голове, но Ольга резко сбросила его руку.
– Не трогай. Уйди. Я должна подумать. Уйди. Оставь меня одну.
Дверь с треском захлопнулась, отсекая от всех неприятностей.
«Каким чудным обещал быть вечер, – с искренним сожалением подумал Вальтер. – Зачем Ольге понадобилось его портить? Неужели непонятно, что эти письма из прошлого ничего уже не значат?»
Он остановился. Нервно провел рукой по усталому лицу, прошептал:
– Ох, словно в аду побывал.
Багровая, разметавшаяся в полнеба заря, сползала за горизонт кровавыми подтеками перьевых облаков. Вальтер поежился, ощутив неприятный холодок, леденящей струйкой просочившийся в душу.
«Погода наверное меняется…» – рассеянно подумал он.
Взглянул на часы. До свидания оставалось минут двадцать. Деловитое перемещение стрелок золотого «Роллекса» вернуло его к угнетающей реальности.
«Неужели Ольга могла принять всерьез такую ерунду? – вновь подумал он. – Она же неглупая женщина. Содержание двух последних „свежих“ писем, на которых она построила обвинение, говорит, в конце концов, само за себя. Нужно же было как-то амортизировать выход из этой, в общем-то заурядной интрижки».
Он вновь бросил взгляд на часы. Стрелка передвинулась всего на несколько делений.
«Как тянется время», – подумал Вальтер.
Он равнодушно посмотрел на быстро гаснущую южную зарю и неторопливо побрел к морю по мощеной коричневой цементной плиткой дорожке.