— Почему? — пугаясь, удивился Горохов.
— Советы твои могут испортить любое дело. Ты изменил меня, ты превратил меня в Стерлядь, в результате все потеряли ко мне интерес. Лишь на один вечер я вышла из-под твоего контроля, и вот результат: рейтинг взметнулся, журналисты меня опять полюбили.
Он глухо признал:
— Тебе невероятно везет.
Ася, торжествуя, воскликнула:
— Вот я и положусь на везение. И на свой здравый смысл.
— И что будешь делать?
— Буду мужа себе искать. Я же теперь одинокая женщина, и долго так продолжаться не может. Это вредит нашему делу. Какая же я домохозяйка без семьи?
— Будешь мужа искать? — опешил Горохов.
С удовольствие Ася отметила, что он очень расстроен. Впрочем, тут же грустно она и подумала: «Собака на сене: и сам не „гам“ и другому не дам».
— Да, буду искать себе мужа, — уверенно подтвердила она, — но прежде, прямо сейчас, покаюсь перед народом и, пользуясь добрым советом, пошлю к черту Страстного Дьявола. Правильно люди решили, супруг Ушаковой должен быть абсолютно другой.
Убитый Горохов промямлил:
— Какой?
— Добрый и верный! — отрезала Ася, ставя точку на развитии их отношений, пусть и тайном.
— Отлично! — рявкнул Горохов, к ее досаде соглашаясь с таким решением.
— Отлично! — рявкнул Горохов. — Новый виток отношений! И, клянусь, он мне нравится больше!
Теперь между ними гнездилась вражда — такая же тайная, как и прошлая дружба. Раньше Ася решительно отвергала внимание достойных и богатых мужчин, теперь же ее словно с цепи сорвало — что ни день, то поход в ресторан, а то и хуже: романтический ужин на двоих при свечах…
А на утро Горохов по обычаю делал вид что не замечает ее маневров. И чем безобидней были эти маневры, тем старательней Ася их обнаруживала, и тем тщательней Горохов их не замечал. Он даже никогда на нее не кричал, всегда был вежливо сух.
Такое равнодушие Асю бесило. Она тихо его ненавидела и ругала, вспоминая тот день, когда едва ли не открытым текстом ему призналась в своих настоящих чувствах. Она призналась, и как он себя повел! Идиот! Простофиля! Дурак! Он должен был броситься к ней! Извиниться! Обнять! Поцеловать! Прокричать о любви, а не бестолково хлопать глазами.
«Ну и свинья же, этот Горохов! — всякий раз думала Ася, натыкаясь на его безразличие. — Обманщик он и сухарь! Вот возьму, и в самом деле выскочу замуж за первого встречного миллионера!»
Представляя эту картину, она с обидой себе признавалась, что Горохов и тогда не удивится, и не расстроится. Ему действительно все равно.
Но почему ей-то неймется?
Она же его ненавидит.