Сдерживая слезы, она сунула руку в сумочку в поисках носового платка — пальцы нащупали пачку купюр. Мгновенно вспомнились и кредитки, и в голове появились мысли повеселее.
«Ха, куда я лечу! — злорадно усмехнулась она. — Тратить стерлинги Стерляди! И, между прочим, делать это буду не в джунглях! Как-нибудь не пропаду!»
Однако, как Александра ни хорохорилась, обиды дня погрузили ее в юдоль скорби-печали. Она хоронила счастливые времена. Перед глазами стояли губы Игоря, его щеки, руки (и кое-что поинтимней), а в голове созревал иезуитский вопрос: «Неужели он всем этим своим добром к телу Стерляди прикасается?»
В общем, тягот полета за горькими мыслями об измене Ася совсем не заметила — почти четыре часа пронеслись, словно минута. Из Шереметьево в Хитроу самолет прибыл точно по расписанию. Александра легко миновала таможенный и пограничный контроль и получила свободу: иди куда хочешь.
«Только вот куда мне теперь идти?» — подумала Ася, растерянно замирая.
Остановившись посередине зала, она бестолково завертела головой, соображая в каком направлении выход. Приятный мужской голос прозвучал в ухе, будто гром небесный, и ужасно ее напугал, хоть ничего плохого не сообщил.
— Здравствуйте, Александра Ивановна, — услышала Ася на ломаном русском.
Оглянулась и обмерла: улыбаясь, словно старой подруге, к ней с объятиями спешил одетый с иголочки джентльмен, усатый, седовласый, белозубый, бодрый, свежий, пахучий.
От него так и веяло оптимизмом — чего у Аси в данный момент был большой дефицит.
От незнакомца веяло оптимизмом — чего у Аси в данный момент был большой дефицит.
— С приездом, Александра Ивановна, рад вас видеть, — красивым густым баритоном сообщил джентльмен и… полез целоваться.
Ася позволила тискать себя, но ответить ничем не могла. Она лишь ошеломленно молчала, судорожно соображая как надлежит ей себя вести в этой патовой ситуации. А действо не стояло на месте — перед Александрой возник молодой джентльмен: конопатый и рыжеволосый.
— Майкл Стоун — новый ваш переводчик, — представил его седовласый и отошел, давая Асе возможность обменяться с рыжим приветствиями.
— Свидетельствую свое почтение, госпожа Ушакова, — церемонно поклонился Майкл, с мужским любопытством поглядывая на Александру.
«Вот с этим мужу и изменю», — подумала она (весьма, кстати, храбро), но развить в нечто конкретное «полезную» мысль не успела: седовласый ее перебил.
Дружески похлопывая Майкла Стоуна по плечу, он радостно сообщил:
— Александра Ивановна, доверяю вас опеке этого бравого парня, а сам, извините уж, на английский перехожу. Не хочу терзать ваш утонченный слух ужасным произношением.