Голос утратил растерянность и приобрел чрезвычайную жесткость:
— Александра Ивановна, вы ведете себя вульгарно, как настоящая домохозяйка.
— Я и есть настоящая домохозяйка! А на вас, президент, не угодишь! То я слишком умна, то вульгарна! Отстаньте! — рявкнула Ася и разговор оборвала.
«Все меня учат! — мысленно снова возмутилась она. — И Сыр Генри! И рыжий Стоун! Даже Элиза! И теперь еще этот, как его, президент…»
Телефон опять зазвонил.
— Что еще? — гаркнула Ася и услышала голос, от которого у нее по спине побежали мурашки.
Этот голос был грубым, низким, зловещим, хрипловатым и, пожалуй, опасным.
— Если завтра провалите речь, три шкуры спущу, за все с вас спрошу, — предупредил он.
— Ой! За что именно? — испуганно промямлила Александра.
— За глупость и хамский разговор с самим президентом.
— С каким президентом?
Но ей никто не ответил — в трубке раздались гудки.
«Боже мой, куда я попала? — ужаснулась бедная Ася. — И что на меня возложили? Еще и не выполнила, а угрожают уже! Оказывается, моя речь недостаточно хороша. Точнее, никуда не годится. А ведь их президент не знает на что я способна. Что же будет со мной, когда он узнает? Не ровен час, точно меня пришибут!»
Осознав опасность, Александра отчетливо поняла, что не готова к конгрессу. У нее словно глаза открылись. Она-то думала, что выступать придется перед малюсенькой аудиторией (каких-то шестьсот человек), а тут уже говорится о размерах планеты. Завтра весь белый свет соберется у экранов своих телевизоров поглазеть на нее, а она и двух слов не может связать.
И за это грозятся ее покарать!
Грозятся ее покарать!
«Что же делать? — заметалась бедная Ася. — Как же быть? Нет трех шкур у меня. И не могу я позорить родную страну. Да и жить как-то хочется неудержимо. И совсем не хочется злить какого-то президента. Неизвестно ведь, как накажет меня тот, зловещий, если речь моя не понравится им. Где же выход из этого положения? Господи, дай мне памяти, что об этом пишут в женских журналах?
Что пишут? Из безвыходных ситуаций надо бегом выходить — вот что пишут в женских журналах!
Точно, надо срочно уйти!»
Но как?
«Лучшее средство для ухода — ноги!» — наконец решила Ася и схватилась за чемодан.
Высокий сухощавый мужчина приятной наружности не спеша вошел в паб. Взяв со стойки две пинты баварского, он расположился за столиком в дальнем углу и явно приготовился к ожиданию. Медленно потягивая пиво, мужчина искоса поглядывал на экран висящего над стойкой телевизора.
— Разрешите? — послышался голос из-за спины.
Мужчина обернулся. Яркими синими глазами на него смотрел розовощекий толстяк самого оптимистичного вида. Он уверенно держал на весу сразу четыре пинты английского эля.