«Ассирийцы с длинными носами, волосами и бородами, — читала Элен Элиот, — превратили Ниневию на севере в могучую державу. После многих столкновений с хеттами, египтянами и другими народами они завоевали Вавилон в царствование Тиглатпаласара Первого в одиннадцатом веке до Рождества Христова. Много столетий кряду Ниневия, построенная из камня, и Вавилон, построенный из кирпича, оспаривали друг у друга господство. Слова „сириец“ и „ассириец“ не имеют между собой ничего общего, а ассирийцы воевали против сирийцев, пока Тиглатпаласар Третий не покорил сирийцев и не изгнал десять племен Израилевых».
Элен остановилась, чтобы перевести дыхание и прочесть следующий параграф, но не успела она начать, как Гомер Маколей спросил:
— А что собой представляет Хьюберт Экли Третий? Кого он завоевал или что он совершил?
Благовоспитанный мальчик поднялся со сдержанным негодованием.
— Мисс Хикс, — произнес он строго, — я не могу допустить, чтобы такое вызывающее озорство сошло с рук безнаказанно. Я вынужден просить вас предложить мистеру Маколею отправиться к директору… или, — сказал он с расстановкой, — мне придется взять это дело в собственные руки.
Гомер вскочил с места.
— Ты бы лучше заткнулся, — сказал он. — Разве тебя не зовут Хьюберт Экли Третий? Ну, так чем же ты знаменит или, если говорить всерьез, чем знаменит Хьюберт Экли Второй или Хьюберт Экли Первый?
Он обратился к мисс Хикс, а затем и к Элен Элиот.
— Мне кажется, что я задал разумный вопрос, — сказал он им.
Потом снова спросил Хьюберта Экли:
— Так чем же вы все трое знамениты?
— Знаешь, — сказал Хьюберт, — по крайней мере ни один Экли никогда не был неотесанным…
Он поискал самый уничижительный эпитет.
— …Фанфароном!
Никто еще в Итаке не слыхивал такого слова.
— Фанфароном? — переспросил Гомер.
Он призвал на помощь учительницу.
— Что это значит, мисс Хикс?
Но так как она замешкалась, Гомер круто повернулся к Хьюберту Экли:
— Послушай, ты, номер третий, не смей ругать меня словами, которых я никогда даже и не слышал.
— Фанфарон, — сказал Хьюберт, — это хулиган… хвастун.
Он подыскивал другое, еще более оскорбительное слово.
— Заткнись, — сказал Гомер.
Он улыбнулся Элен Элиот прославленной улыбкой Маколеев, повторяя:
— Фанфарон! Это еще что за ругательство?
Затем он сел.
Элен Элиот ждала знака, что можно продолжать чтение. Но мисс Хикс знака не подавала. Наконец Гомер понял. Он поднялся и сказал Хьюберту Экли Третьему:
— Ладно, извини меня.
— Спасибо, — сказал благовоспитанный мальчик и сел.
Учительница древней истории окинула взглядом класс и сказала: