— Папа!
— А, Джон? — отозвался отец.
— Дай мне апельсин.
Отец выбрал из аккуратно уложенной горки самый большой апельсин и дал его мальчику.
— Апельсин? — сказал он. — На тебе апельсин.
Мальчик надкусил корку, а потом стал отдирать ее пальцами, сперва медленно и старательно, а потом с лихорадочной быстротой, так, что не только ему самому, но и отцу стало казаться, будто стоит снять кожуру, как под ней он найдет не простой апельсин, а исполнение всех сердечных желаний. Мальчик положил корки на прилавок перед отцом, разделил апельсин надвое, отделил одну дольку, положил ее в рот, пожевал и проглотил. Но — ах! — опять не то. Это был просто-напросто апельсин, а не исполнение сердечных желаний. Сын подождал немножко, а потом положил остаток апельсина возле отца. И отец снова взял на себя не завершенный сыном труд и молча попытался его окончить. Но скоро не хватило больше сил — и около половины плода попало в мусорный ящик.
— Папа, а папа! — через минуту позвал мальчик, и отец снова ответил:
— А, Джон?
— Дай мне конфету.
— Конфету? — спросил отец. — На тебе конфету.
В витрине, где лежали конфеты, отец выбрал предмет вожделения всех здешних мальчишек — батон за пять центов — и дал его сыну. Мальчик внимательно разглядел изделие, снял с него пергаментную обертку, откусил большой кусок облитой шоколадом карамели и опять, не спеша пожевав, проглотил его. Но и карамель оказалась всего-навсего карамелью, хотя, правда, и сладкой, но просто карамелью, и ничем больше. И в третий раз сын вернул отцу одну из мирских утех, которая, увы, не могла дать ему счастья. Терпеливо взял на себя отец и это бремя ведь ничто не должно пропадать зря. Он взял конфету, хотел было надкусить ее и раздумал. Отвернувшись, он швырнул батон в мусорный ящик. Неизвестно почему, но его вдруг охватила страшная злоба, и в душе он клял людей, живших за семь тысяч миль отсюда, по соседству с его страной, которые когда-то казались ему бесчеловечными или по меньшей мере темными. «Ах, собаки!» — мысленно выругал он их. А сын снова обратился к отцу.
— Папа! — позван он.
— А, Джон?
— Дай мне банан, — сказал мальчик.
Отец не удержался от вздоха, но не смог распроститься с последней надеждой.
— Банан? — переспросил он. — На тебе банан.
Он перебран связку бананов, висевшую над пирамидами фруктов, и нашел один, который показался ему самым лучшим из всех, — самый спелый, самый сладкий банан во всей связке. Он оторвал его и дан мальчику.
Наконец-то в лавку вошел покупатель. Это был человек, которого мистер Ара никогда не видел. Лавочник и покупатель слегка кивнули друг другу. Незнакомец спросил: