— Конечно, конечно, — сказал Спенглер и вернулся за свой стол.
Он взял крутое яйцо, которое, как он верил, приносило ему счастье — или по меньшей мере оберегало от большого несчастья.
— Вот еще! — сказал Агги Гомеру. — Незачем тебе меня возить. Тащить на велосипеде двоих сразу — это слишком. Я мигом доберусь пешком.
— Я тебя отвезу, — сказал Гомер. — Никуда ты мигом не доберешься. До дому километров пять. Мне ничего не стоит вас довезти. Ты сядешь на раму, а Улисс — на руль. Пойдем.
Трое мальчиков вышли на улицу, где стоял велосипед Гомера. Груз был нелегкий — в особенности для человека с больной ногой, — но Гомер все-таки доставил своих пассажиров домой. Сперва они остановились у ветхого домика рядом с лавкой Ары — там жил Агги. Сам Ара стоял на пороге своей лавки, держа за руку маленького сына. Они смотрели на небо. Дальше по улице, рядом с пустырем, во дворе, под старым ореховым деревом, миссис Маколей снимала с веревки белье. Мэри и Бесс играли и пели в гостиной — оттуда доносились негромкие звуки пианино и голос Мэри.
Агги слез с велосипеда и пошел домой. Гомер постоял на улице, придерживая велосипед и поглядывая то на небо, то на дом Маколеев. На улицу снова вышел Агги; он подошел к лавочнику Аре.
— Как сегодня торговля, мистер Ара?
— Спасибо, Агги, — сказал лавочник. — Не могу пожаловаться.
— Я хочу истратить семьдесят пять центов, — сказал Агги. — Накупить всякой всячины на завтра.
— Пожалуйста, Агги, — сказал бакалейщик.
Но, прежде чем вернуться в лавку, он показал сыну на облака.
— Видишь. Джон? — сказал он ему. — Наступает ночь, скоро мы ляжем в постель и заснем. Будем спать до утра. А когда настанет день, встанем снова. И будет новый день.
Лавочник с сыном и соседский мальчик вошли в лавку. А Улисс в это время, сидя на руле велосипеда, не сводил глаз с матери, Гомер снова вскочил на велосипед и поехал к дому.
— Мама! — сказал брату Улисс, заглядывая ему в лицо.
— Ну да, — сказал Гомер. — Вон она, мама, во дворе, под деревом.
Когда они приблизились к женщине, стоявшей во дворе под деревом, лицо младшего брата озарилось улыбкой; однако в глазах его залегла глубокая печаль, такая же, как у старшего брата. Держа руль велосипеда, Гомер обнимал Улисса.
Проехав прямо через пустырь во двор, под ореховое дерево. Гомер слез с велосипеда и поставил Улисса на ноги. Улисс смотрел на мать. Страх, который внушил ему Заводной человек, исчез, казалось, навсегда.
— Он заблудился, — сказал Гомер. — Агги нашел его и привел в телеграфную контору. Я не могу остаться, но зайду и поздороваюсь с Бесс и Мэри.