— Почему бы и нет? Могла дать, могла потерять, могла выбросить.
— Ну, это вряд ли, — подал наконец голос Белухин. — Стихи, да еще таких поэтов, не выбрасывают.
— Правильно, стажер! — поддержал капитан. — Значит, остановимся на весьма вероятном предположении: тетрадь со стихами дана на время одной из подрут, а та…
— Зажилила, — подсказал курсант.
— Скажем мягче — забыла отдать, — улыбнулся Мороз. — Как, кстати, Василий Трифонович, попадаются вам забывчивые покупатели?
— Есть забывчивые, есть, как не быть. Вот только попадаются далеко не все.
— Не ленитесь составлять протоколы, присылайте их к нам. За повторные мелкие хищения, по новым законам, можно привлекать к уголовной ответственности. Итак, тетрадка со стихами предположительно осталась у одной из школьных подруг. У кого?.. Василий Трифонович, нам нужно поговорить с Иолантой.
— Да, конечно. Но ее сейчас нет. Она — в Крыму, в санатории. С легкими не все ладно.
— Вернется не скоро?
— Путевка только началась. Мороз задумался.
— Василий Трифонович, — спросил он наконец, — с кем из школьных подруг Иоланта и сейчас продол» жает дружить? Может быть, кто-то бывает у вас?..
— Подруг у Иолы много — и школьных, и пединститутских, она у меня общительная девочка. Вас, наверное, интересуют школьные… Лиза Колчина забегает, Аня Брянцева, Таня Дорошина, Галя Приходько…
Мороз аккуратно записывал фамилии в блокнот. Чеботарев потер лоб рукой.
— Больше не помню. Была бы Иола… А знаете, Евгений Игоревич, она должна мне на днях звонить.
— Вот и прекрасно, — обрадовался Мороз. — Поговорите с ней, пусть вспомнит, кому давала тетрадку.
— Да-да, непременно спрошу, — пообещал директор, провожая гостей к выходу. — И тут же вам сообщу.
Чеботарев подал руку Морозу. Потом, чуть поколебавшись, — Белухину.
— Извините, если что… — смущенно пробормотал тот, осторожно пожимая протянутую руку.
— Ничего, ничего… Я же понимаю — служба, — натянуто улыбнулся директор.
— Да, товарищ капитан, промашка вышла, — садясь в машину рядом с Морозом, признал Белухин. — Спорол я дурничку.
— Рутинно мыслишь, Никола! Этак, брат ты мой, можно далеко зайти. Всю торговую сеть засадишь, кто кормить-то тебя будет, Пинкертон?
Мороз завел мотор, вырулил на шоссе.
— А крепенько вы на бутерброды налегли, товарищ капитан, — съехидничал курсант. — Одну тарелку совсем ополовинили.
— Зато ты держался молодцом, ни к чему не притронулся, — парировал Мороз. — Вот мне и пришлось за двоих отдуваться.
— Евгений Игоревич, а если он все же причастен? Может, этими бутербродами он хабар подсовывал? Нам в школе говорили…