Лежа на полу, Паша заворочался, сорвал с лица полотенце. Его начало рвать, он корчился, извивался, царапал ногтями чуть поструганные доски, постланные на земляной пол.
— Федяев! Федяев! — кричал поручик. — Ты слышишь меня? Дыши только через мокрую тряпку. Эта жидкость разлагает хлор и может спасти тебя.
Сам поручик закрыл нос и рот мокрым платком, потом сложил его с угла на угол и завязал концы па затылке.
— Слышишь, Федяев! Дыши только через мокрую тряпку! Я ухожу.
Захватив с собою пропитанные гипосульфитом платки, поручик поспешил к своим солдатам.
Яркая-яркая светила луна. По ходам сообщения бежали с носилками санитары, метались сестры милосердия, суетились врачи. Все они были в повязках, сделанных, видимо, на ходу. Но помочь пострадавшим не успевали, да и нечем помочь-то — русская армия так и не была подготовлена к отражению газовой атаки противника, — потому всем встречным советовали смочить в воде тряпку и дышать через нее.
От штаба полка бежали связные. За тыльной стороной траншеи на мелкой траве пригорка тут и там корчились и умирали в страшных муках солдаты. Это, видимо, часовые или дневальные. Не зная, что делать, они выскакивали из окопов, но и там, наверху, вдыхая эту отраву, приближали свой конец.
Малов заскакивал к своим солдатам в землянки, раздавал носовые платки и приказывал дышать только через них.
Заканчивая обход, наткнулся он в траншее на лежащего человека. Пригляделся и с трудом узнал в нем солдата третьего взвода Горина. Помощь ему не требовалась уже: лицо почернело, зубы жутко оскалены, вокруг губ — почерневшая кровавая пена.
У самого поручика нещадно слезились глаза, предметы двоились и расплывались. Вдруг захотелось пить… И тут он почувствовал, что ветерок заметно усилился и потянул уже не с запада, а с северной стороны, вдоль главной траншеи. Это обрадовало поручика, и на обратном пути он решил укрыться в землянке Петренко и там пока отсидеться.
Приближался рассвет. Тут и там по фронту слышались артиллерийские выстрелы. С нашей стороны они звучали все чаще, а противник пока молчал.
Видимо, боясь отравить своих, как уже случалось на английском фронте, немецкое командование отодвинуло в тыл солдат из передовых окопов, оставив лишь небольшие заслоны с пулеметами. Все команды, оставленные на передовой, были обеспечены противогазами. Скоро и немецкая артиллерия начала отвечать в полную силу.
В землянке у Петренко все сидели с повязками из платков поручика. Смирно сидели, потому дышали неглубоко. Да и отравы здесь было меньше, чем снаружи. Но глаза у всех заливало слезой. Памятуя о спасительном северном ветерке, поручик Малов надеялся, что их мукам скоро придет конец.