.
И все-таки с возрастом ты понимаешь: некоторые окна не открываются даже отверткой и, порой, мудрость в том, чтоб уступить, отступить…
Но если однажды ты осознаешь, что вся твоя мудрость сводится к умению хорошо объяснить, почему ничего делать не надо, видит Бог, пора хвататься за голову.
Сегодня моя подруга Аня знает двести разумных причин не вставать с дивана. Ее невозможно вытащить из дома. «Что-то со мной не так, — повторяет она. — Что-то сломалось». «Нет, — возражаю я, — с тобой все «так». Твоя реакция — адекватная. Если после удара ты испытываешь боль — это нормально. Ненормально было бы, если бы тело было бесчувственным. Если вчера ты сорила деньгами, была на коне и собиралась скакать к горизонту, а сегодня не знаешь, чего ждать от завтрашнего дня и считаешь копейки — нормально, что ты выбита из седла и не хочешь выходить из квартиры. Во-первых, каждый выход предполагает затраты, во-вторых, тебе нечем похвастаться, а бесконечно жаловаться друзьям тоже не хочется. Думаешь, ты сломалась? Да ты — огурец! Ты продержалась целых два года!»
К концу третьего месяца я опустила руки и принялась упоенно посыпать голову пеплом, убеждая себя, что бороться не стоит, я уперлась в свой потолок и больше никогда ничего не достигну, что-то сломалось во мне, нужно смириться… Как ни странно, сдвинуться с мертвой точки мне помогло то, что в первый миг я приняла за последнюю каплю.
Я отправилась на встречу (не слишком важную, но способную решить кое-какие проблемы) и по дороге застряла в лифте. Я проторчала в нем всего пять-шесть минут, но именно их-то мне не хватило, дабы приехать вовремя. Человек, с которым я встречалась, уехал, не дождавшись. Друг, взявшийся нас познакомить, заявил, что исправить ситуацию уже невозможно — уехавший зол, мой лепет про лифт будет слишком неправдоподобно-киношным. В тот самый миг я окончательно ощутила себя неудачницей. Казалось, ничего не могло помешать мне получить желаемое, и все же какие-то глупые роковые обстоятельства не дали мне сделать это. Мир, несомненно, был против меня! Ничего не оставалось — только сесть и заплакать… Я села, заплакала. А потом плюнула на совет друга, позвонила уехавшему, рассказала про лифт. Вмиг проблема была решена… И в ту секунду я вспомнила вдруг душный поезд, окно, проводника и подругу Анюту, презрительно фыркнувшую и навалившуюся на ручку оконной рамы, и ощутила необъяснимый прилив сил.
Никто не знает, что было первым, курица или яйцо, но ясно — одно не отделимо от другого.
Вера в себя порождает победу, победа, даже самая маленькая, — порождает веру в себя