— Знаете что, — терпеливо проговорил он, — оставьте эту вашу роль ангела-мстителя, а вместо этого присядьте и послушайте меня, пока я стану вкратце излагать вам собственную позицию. Но только на сей раз постарайтесь действительно поверить мне, хорошо?
— Попробую, — произнесла Вирджиния довольно смиренным тоном.
— Разумеется, я знал, что рано или поздно у вас появятся все эти «зачем» да «почему», и когда это произошло, я прямо сказал вам про наше с вами общее чувство ответственности перед покойным Эрнстом. Можете мне поверить, что это была чистая правда. Затем, если мне не изменяет память, мы заключили с вами нечто вроде договора о мире, в результате чего я пришел к выводу о том, что мы понимаем друг друга. А потому я хочу знать, кто, какой человек после всего этого начал подпитывать ваши сомнения относительно моих мотивов?
Вирджиния сделала глубокий вдох.
— В сущности, никто, — солгала она. — Просто я нашла вот это, — она указала на бумагу, которую по-прежнему держал в руке Ингрэм, — после чего начала задаваться всякими вопросами и в итоге поверила в худшее. — И нерешительно добавила: — Простите меня.
— Надеюсь, мои слова хотя бы немного прояснили ситуацию?
— Да, спасибо вам.
— Ну и хорошо. А коль скоро сей документ теперь имеет даже еще меньшее значение, чем прежде, я прошу вашего разрешения на то, чтобы уничтожить его. Ну как?
Вирджиния кивнула, и Ингрэм разорвал лист на мелкие части, которые затем опустил в пепельницу. Когда их коснулось пламя его зажигалки, Вирджиния заметила:
— А если бы я не поверила в ваши доводы насчет нашего морального долга перед Эрнстом — что тогда?
— В общем-то это чисто гипотетический вопрос, однако скажу, что в таком случае, как я полагаю, мне пришлось бы найти более убедительный аргумент.
Преисполненная чувства глубочайшего облегчения, Вирджиния осмелилась даже пошутить.
— Например, что бы вы сделали? Приковали бы к моей ноге ядро на цепи?
Ингрэм, который уже снова повернулся к своему письменному столу и принялся копаться в лежавшей на нем корреспонденции, ответил через плечо:
— Вы бы немало удивились, узнав, что именно я бы сделал… Вот ведь незадача, вы не знаете, куда подевался последний счет от Эркмана?
— Его здесь нет — я его уже подшила.
Найдя нужную бумагу, Вирджиния протянула ее Ингрэму.
— Спасибо. — Приняв счет из ее рук, он направился к выходу, сосредоточенно читая на ходу текст и полностью утратив к ней какой-либо интерес.
Оставшись одна, Вирджиния вытряхнула остывший пепел в корзину для бумаг и вытерла пепельницу, превратив эту процедуру в некое символическое очищение собственных мыслей об Ингрэме от порочного налета.