— В самом деле? — Полковника нелегко было сбить с толку. — А когда мы поговорим о лорде Саммерсе? И о том, что ты должен ему рассказать, да все откладываешь?
— Его превосходительство был полностью информирован о положении в Пенджабе и о возможных последствиях для компании.
— Танвир. — Ментор сверлил его мягким всепроникающим взглядом, давая понять, что Томасу никого не обмануть своими двойными речами. — А он понимает, откуда растут ноги у тех сведений, которые ты ему приносишь? — Это было так похоже на полковника — соблюдать осторожность даже там, где они наедине. Звук, с которым отворились огромные резные ворота, ведущие на улицу, показался Томасу прекрасной музыкой.
— Позже мы поговорим еще, потому что я вижу нашу гостью у ворот.
— Твою гостью, не мою. Что ж, иди. Я не добьюсь от тебя ничего интересного, пока ты не успокоишься на ее счет. А я пойду сказать своим дамам, что гостья уже прибыла. Однако слушай меня внимательно, Танвир. Оставь ее на попечение женщин и впредь забудь о родственниках резидента. Ты играешь в очень опасную игру.
Но Томас не слушал его. Почти не слушал. Он поспешил — нет, спешить не стал, хотя хотел. Хотел бегом преодолеть то пространство, что их разделяло, и оказаться рядом с ней. Но выдержка не подвела — по крайней мере так ему казалось, — и он поднялся медленно, с достоинством, и учтиво поклонился хозяину, прежде чем прошествовать навстречу мисс Катрионе Роуэн и встретиться с ней на середине двора. И с удовольствием отметил, что она сама поспешила ему навстречу.
— Танвир Сингх. — Ее глаза сияли на бледном овале лица. — Благодарю за то, что устроили для меня этот визит.
— Мэмсахиб. — В знак приветствия он взял ее руку. — Ты здесь желанная гостья.
И не успев подумать, он поддался порыву и уступил влечению. Опустил голову и коснулся губами ее руки — простое прикосновение губ к нежной, шелковистой коже на сгибе запястья, ничего больше. Ее кожа источала легкий аромат лимона, и он закрыл глаза, вдыхая этот запах. Голова поплыла, как будто он пил запретные алкогольные напитки. Он был сражен.
Сражен самым глупым и опасным образом, и наваждение все набирало силу. Теперь ему хотелось потереться щекой о пахнущую лимоном нежную кожу. Перевернуть запястье и расстегнуть пуговицы, несущие строгую охрану ее рукава. Провести языком и зубами по чувствительным жилкам. Погрузиться в мягкую глубину этой огненноволосой богини-воительницы из его снов.
Но Томас этого не сделал. Ведь он был джентльменом. И он выпрямился.
Ее веснушчатое лицо пылало ярким румянцем.
— Благодарю, хазур. Я сама изрядно волнуюсь. — Она говорила мягко и едва слышно — удовольствие уже просыпалось в ней. Она пристально поглядела на него, а потом отвернулась и обвела взглядом почти пустой дворик. — Здесь никого нет? Я думала, что встречу хозяйку дома и ее дам. Место кажется безлюдным. — Похоже, она уже начинала обретать душевное равновесие.