— А чего же еще? Ты демонстрируешь свое превосходство, снисходительный подход по отношению ко мне, как будто имеешь право устанавливать правила, по которым я должен жить. Ты пытаешься диктовать мне мои поступки, чтобы я стал таким же занудным, степенным, придирчивым и напыщенным членом общества, как ты. Упаси Бог, чтобы мне пришлось вести такую скучную жизнь, как твоя. Ладно. — Он рассек рукой воздух. — Наслаждайся этим, пока можешь. У тебя осталось всего три года до тех пор, когда мне исполнится двадцать пять. А потом я получу полную власть над моим наследством.
Винсент повернулся к нему.
— Если дело пойдет такими темпами, тебе скоро не над чем будет получать власть, наследства не останется.
— Ну, тогда мне придется и дальше полагаться на обещание, которое ты дал моему отцу, не так ли?
От такой наглости кузена Рейборн даже опешил.
— Ты когда-нибудь задумывался, откуда берутся деньги, которые ты тратишь? Думал о том, сколько часов труда вложено в состояние, которое ты проматываешь каждый день? Задумывался, как тяжело приходится трудиться людям, за которых ты несешь ответственность, для того чтобы оплатить, к примеру, одежду, что у тебя на плечах? — Рейборн шагнул к кузену. — Очевидно, нет. — В его голосе было столько же сожаления, сколько и гнева. — Потому что ты всегда получал все готовое, так, словно никому не потребовалось приложить никаких усилий, чтобы обеспечить твое удовольствие. И эту ошибку я намерен исправить.
Молодой транжира просто не оставил ему выбора. Кевину нужно преподать урок. Нужно научить его ответственности, пока не поздно.
— Если я изменю что-то сейчас, возможно, к двадцати пяти годам ты станешь достаточно ответственным человеком, чтобы управлять своим наследством.
— А если нет? Уж не намекаешь ли ты, что больше не придешь мне на помощь? — Губы Кевина изогнулись в дерзкой усмешке. — Не думаю, Рейборн. Это не в твоем характере. Ты слишком благородный, ваша светлость. Слишком… ответственный.
Кевин налил себе еще одну порцию дорогого бренди и одним глотком осушил стакан.
Винсент подождал, когда кузен закончит, потом встретился с ним взглядом.
— Садись!
— Я предпочитаю стоять. — Он вернулся к своей прежней легкомысленной манере. — Вообще-то, если ты уже заканчиваешь, я бы предпочел удалиться. У меня назначена важная встреча, и я чувствую, что мне сейчас сопутствует удача.
Винсент понизил голос почти до шепота и властно повторил:
— Садись.
Кузен еще колебался, по-видимому, раздумывая, не игнорировать ли явные предостерегающие признаки, которые показывал Рейборн, но потом здравый смысл все-таки победил, и он сел и стал ждать. Винсент поднял со стола толстую пачку счетов и выпустил их из рук, дав им упасть обратно на стол.