Марлон Брандо очень любил и высоко ценил Вивьен Ли. Он считал ее лучшей исполнительницей роли Бланш прежде всего потому, что «она сама была Бланш». Действительно, собственная жизнь Вивьен Ли – одной из самых прекрасных женщин мирового кинематографа – была во многом похожа на ту, которую вела «раненая бабочка», написанная пером Уильямса. Марлону нравилось в Вивьен все: ее тонкость, ее ум, ее элегантность. Он видел, как она медленно погибает – актриса пила, и пила очень сильно. Иногда она напивалась так, что теряла всякий контроль над собой, и тогда у нее начинались бесчисленные романы. Брандо влекло к ней, но он не мог позволить себе переступить некую границу – слишком велико было его уважение к Лоуренсу Оливье, который все знал о поведении своей жены, но ничего не мог с этим поделать, потому что безмерно любил ее и прощал ей все, что бы она ни творила. Этого романа, который вполне мог бы иметь место, так и не случилось. Однако случился другой, которого могло и не быть.
Марлон Брандо и Вивьен Ли на съемках фильма «Трамвай „Желание"».
Брандо жил тогда на углу Шестой авеню и 57-й стрит, неподалеку от Карнеги-Холла. Здесь же находилась Актерская школа Стеллы Адлер, которую продолжал посещать актер. По субботам множество молодых людей и девушек собирались в студии, обсуждали пьесы и роли, веселились, шутили. Особенное внимание Марлона привлекла очаровательная блондинка, одна из учениц знаменитого Ли Страсберга, всегда сидевшая в стороне, в углу и на различного рода вечеринках любившая наигрывать на рояле. Ее имя было Мэрилин – Мэрилин Монро.
Когда они познакомились, ее имя еще мало кому было известно. Брандо был покорен ее «эмоциональной интеллигентностью», они подружились и встречались до конца ее дней. Последний раз он говорил с ней за два-три дня до ее смерти. После того, как несчастье случилось, и газеты одну за другой на-гора выдавали все новые версии смерти звезды, Брандо защищал ее до самого конца. Он и впоследствии, спустя много лет, категорически отрицал возможность ее свидания с Робертом Кеннеди в предсмертные дни, и остался убежденным, что она не могла добровольно уйти из жизни: или она приняла излишнюю дозу наркотиков, или кто-то ее убил. Смерть Монро долго еще волновала его, он был привязан к ней душевно и после того, как они расстались.
Марлон Брандо и Мэрилин Монро.
В разные годы в газетах неоднократно появлялись сообщения, что Марлона Брандо упрекают в антисемитизме, и что он отвергает эти упреки. В книге «Песни, которые мне пела моя мать» Брандо подробно рассказывает о талантливой Стелле Адлер, не имевшей никакого шанса стать звездой. «Голливудские продюсеры никогда не нанимали актеров, если они выглядели слишком «еврейскими», – пишет Брандо. Они вынуждены были скрывать свою национальность или меняли имена. Юлиус Гарфинкль стал Джоном Гарфильдом, Марион Леви превратилась в Полетт Годдар, Муни Бейзенфред – в Поля Муни, только Барбара Стрейзанд гордо заявила: «Черта с два я буду менять свое имя. Я – еврейка и горжусь этим». Но это было уже в другие годы. Стелла Адлер научила Марлона актерскому искусству. Сегодня в Нью-Йорке рядом с Нью-Йоркским университетом существует знаменитая студия Стеллы Адлер. За годы после ее смерти она потускнела, учат в ней Бог весть как, но имя основательницы осталось как напоминание о временах, когда в США думали и заботились о развитии драматического искусства. Марлон Брандо был счастлив, что стал актером и учился у Стеллы Адлер.