Кто еще мог быть замешан в краже шара? — размышляла она. Конечно, Мугабо. В начале этого месяца перед ней поставили неблагодарную задачу уговорить его давать представления. Кто бы ни сделал это, он был обречен оказаться на плохом счету у Мугабо в течение длительного времени. Он обладал магической способностью стащить хрустальный шар. Хотя ей казалось это маловероятным. Тем не менее это был еще один подозреваемый, за которым следовало понаблюдать.
Затем дровосеки, прикидывала дальше Шелис. Ее вражда с ними не прекращалась с тех пор, как они дали представление шестьдесят два года назад. В их глазах она была единственным приличным объектом для ухаживания на игровых площадках. Каждый раз, когда она проходила мимо, они отпускали в ее адрес скабрезные замечания и свистели. Несколько десятков лет назад с их стороны была одна попытка изнасилования. После серии очень «несчастных случаев» насильник больше не отмечал своего дня рождения. Что касается остальных, то их стали преследовать различного рода неприятности: столкновения с неуправляемыми вагонами, удары электрического тока, таинственные болезни… Каждая гранула порошка, которую дровосеки зарабатывали, тратилась на обезболивание и лечение. Возможно, они наконец обозлились и решили ей отомстить. Опять же маловероятно, но нужно проверить.
Таков был список подозреваемых. С уродами, цыганами и карликами у нее, насколько она полагала, не было конфликтов. Ей заранее уже было чуть жаль безумца, который пересек ей дорогу.
* * *
В своем трейлере Курт Пайло обсасывал волчий клык, отложив Библию в сторону. Он находил книгу весьма занимательным чтивом и отметил в ней фломастером интересующие его фрагменты, вплоть до отдельных слов.
Интуиция подсказывала ему, что его брат Джордж должен был совершить на него покушение. Курта разбирало любопытство, какое бедняга выберет для этого время. Не менее любопытно ему было и то, удастся ему это или нет, хотя в успехе он сомневался. Курт полагал, что хрустальный шар у Джорджа, потому что вчера он почувствовал, что за ним наблюдают. Должно быть, это был Джордж. Кто еще осмелится на такое?
— Джордж, Джордж, Джордж, — повторял Курт. — Почему мы так ненавидим тех, кого любим?
Его челюсти сжались, дробя волчий клык в порошок. Проглотив его, он снова запустил руку в миску и, порывшись в ней, вытащил олений зуб. Зажав этот зуб между большим и указательным пальцами, он осмотрел его с безмятежной улыбкой, перед тем как положить на язык.
Взгляд Курта остановился на стенном календаре, где 9 марта было обведено кружком. Он сделал удовлетворенный вздох. Интересно, что поднесут ему подчиненные на день рождения? Видимо, они уже думают над этим. Конкуренция среди дарителей была отчаянная, все старались завоевать его благосклонность и избежать его гнева. «До чего же приятно руководить», — подумал он.