Цирк семьи Пайло (Эллиот) - страница 106

Вернувшись в свою комнату, Джейми сел на носилки, заменявшие ему кровать, и уставился на стену усталым взглядом. Фактически выбор был невелик: остаться или уйти. Последнее казалось невозможным и бессмысленным, в любом случае его найдут, как это было прежде. Это означало беспросветное пребывание здесь, которое, видимо, предполагало полное превращение в Джи-Джи. Может, ему следует попытаться принять это, как сделал Стив. Больше никаких встреч с родителями на Рождество. Больше никакого участия в форумах Интернета. Никаких компьютерных игр… никакого Sim City. Никаких записей Дэвида Боуи или Дево на виниловых дисках. Никаких встреч со Светланой, русской девушкой, подававшей напитки в Вентворсе. Никаких чтений Стивена Кинга при искусственном освещении в дождливые ночи. Больше ничего.

В каком-то смысле он считал себя мертвецом. Он взял ванночку с краской для лица, чтобы на время забыться.

Прошло четверо суток со дня шоу, когда были затоптаны до смерти девять трюкачей, а клоунам поручили другие работы вне игровых площадок. Этим вечером Джордж Пайло должен был дать им первое задание, поэтому клоуны волновались.

После полудня (к досаде всех, кроме клоунов) было назначено молитвенное собрание, которое Курт проводил раз в два месяца и которое стало традицией в связи с его вспыхнувшим интересом ко всему, что касалось Библии. Все работники цирка, за исключением цыган и карликов, а также сомнительных тварей комнаты смеха, собирались по собственному желанию послушать выступление Курта. Молитвенные собрания были призваны, по-видимому, укрепить чувство солидарности творческого персонала шоу, но добрые намерения Курта, как обычно, не достигали результатов.

Между тем сейчас Джи-Джи было необходимо спрятать хрустальный шар от других клоунов. Он сказал Рафшоду, что у него больше нет шара, что вещь просто исчезла, вероятно ее украли. Рафшод поверил этому и с тех пор мрачно рыскал вокруг шатра в его поисках. Что же касается Джейми, то он не мог продержаться по утрам и пяти минут без того, чтобы не покрыть лицо краской. Он оглядывался вокруг, чувствуя головокружение, как человек, который очнулся от сладкого сна в обстановке кошмара, и винил за все Джи-Джи.

Последнее время его больше всего заботило, как именно он мог использовать желанный порошок. Казалось, существовал жесткий лимит — например, он проглатывал некоторое количество порошка и желал гибели всем акробатам. Удовлетворив желание, он почти физически ощущал слова, которые желал им сказать. Они оседали где-то в головном мозге, как расходящиеся по воде и исчезающие круги. Он открывал глаза и бежал в возбуждении к шатру акробатов, но разочаровывался — они все еще репетировали. Возвратившись в свою комнату, он снова удовлетворял желание еще большим количеством порошка, но снова без успеха. Это приводило к истерике — он пинал ногами стены и целый час глотал слезы. Для того чтобы удовлетворить свое новое желание и увидеть, как спотыкается Рафшод, он глотал новую порцию порошка и замечал, как Рафшод цепляется штанами за угол карточного стола, летя кубарем на пол.