— Джейми, — шептал он, — это война.
* * *
Уинстон устал от ощущения бремени прожитых лет. Возможно, продолжительность его жизни поддерживала краска для лица. Сам Уинстон перестал отсчитывать годы жизни, но начинал думать, что обязан их количеству своим присутствием на игровых площадках. Он действительно давно бросил покрывать лицо краской, однако его тело просто подключалось к ее действию. Ходили слухи, что трюкачи, посещавшие шоу, долго вели жалкое, убогое существование после этого. Они становились бездушными тварями, состоящими из мяса и костей, требования которых к жизни ограничивались лишь поддержанием физического существования их тел. Таковы были ощущения Уинстона на данный момент.
Он пытался встречаться с Рэндольфом. Приходилось хитрить, поскольку клоуны и акробаты относились друг к другу весьма настороженно. Такой напряженности не было до того времени, как акробаты потеряли трех своих исполнителей в последнем крупном столкновении. Клоуны потеряли двух своих. Уинстона рекрутировали в 1836 году на замену Уэнделла, легендарного тучного клоуна, четырехсоткилограммовой туши. Многие говорили, что выступление Уэнделла на сцене — в пачке, с гротесковым вращением — более уместно в шоу уродов. Некоторое время назад так и было, когда цирк приехал из Франции в эту затерянную тюремную колонию, которая стала местом их постоянного пребывания. До Франции была Шотландия, до Шотландии — Греция, а еще раньше… Затем летопись событий несколько затуманилась. Уинстон помнил, как развертывалось шоу сразу после переезда, когда он стал его участником. После этого карнавал разбился на мелкие представления, доступ на которые осуществлялся по билетам. Представление за представлением.
Хотя Уинстон был стар, он все же находился здесь сравнительно недавно. Только Рафшод пришел позже, чем он. Дупи и Гоши появились до него, впрочем, об их послужном списке забыли. Их обоих сильно уплотнили, чтобы они стали моложе на много веков. А Гонко? О нем Уинстон ничего не знал. Говорили, что Гонко был дружком Пайло-старшего… а Пайло-старший умер много лет назад.
Уинстон остановился у шатра акробатов и громко присвистнул, давая знак Рэндольфу, что надо поговорить. Реакция последовала незамедлительно — из шатра с угрожающими криками выбежали два акробата. За ними крупным шагом вышел Рэндольф.
— Нет, он не заслуживает этого, — сказал Рэндольф пренебрежительным тоном, становясь между Уинстоном и акробатами. — Не этот. Старый хрыч кончится без нашей помощи, уверяю вас.
— Нечего здесь шляться, — сказал Свен, нога которого была плотно перебинтована. — Предупреждаю, если увижу тебя у двери снова, то сломаю тебе шею.