– Хы-ых, – шумно выдохнул Ник и открыл глаза. Несколько секунд он молча лежал, подслеповато хлопая глазами, но затем зрение наконец-то сфокусировалось и Ник обнаружил, что смотрит на потолок. Потолок был низкий, судя по всему, сделан из дерева и к тому же покрашен. Ник некоторое время лениво разглядывал потолок, пытаясь понять, почему он как-то выделил тот факт, что потолок оказался покрашен, а затем замер и шумно выдохнул. Крашеный деревянный потолок… ага, на тяжелом рейдере-то… Интересно, куда это он попал?
Ник повел головой и осмотрелся. Больше всего помещение, в котором он находился, напоминало стандартный садовый домик времен позднего СССР: четыре стены, обшитые вагонкой и выкрашенные в белый цвет, дощатые пол и потолок, легкая каркасная дверь, обитая фанерой, и большое окно с переплетенной рамой.
У родителей Ника дачи никогда не было, но близкий папин друг дядя Дима, работавший вместе с отцом, был счастливым обладателем оной. Все праздники, приходившиеся на, так сказать, весенне-летний сезон, дядя Дима предпочитал праздновать именно на своем участке в четыре с половиной сотки, на котором и был возведен подобный «дворец» стандартного для советских дачных домиков размера три на четыре метра – чуть побольше стандартной кухни…
Впрочем, внутри домика они обычно не сидели, поскольку компания у дяди Димы собиралась большая, и все они в такой маленькой комнатке просто не умещались. Для посиделок дядя Дима вкопал рядом с домиком шесть столбов и прибил на них здоровенную столешницу, за которой вполне вольготно умещалось персон двадцать разом, а в тесноте так и тридцать. Тем более что рядом со столом были вкопаны прочные лавки, так что насчет «потесниться» никаких проблем не было. Вот там и праздновали. Всё – от дней рождения всех собиравшихся за этим столом до Первомая и всяких других праздников типа Дня защиты детей, Ивана Купалы, Петра и Павла или Ильи-пророка. Причем пару последних праздников дядя Дима отчего-то любил привязывать к сокращению дня после летнего солнцестояния, громогласно заявляя во время очередного тоста нечто вроде: «Ну, Петр и Павел – час убавил» или «Илья-пророк – два уволок»…
Но откуда подобное помещение могло появиться на тяжелом рейдере? Или он уже не рейдере? Ответ на этот вопрос был получен довольно быстро. Ник только-только решил покинуть свое брач… то есть больничное ложе и заняться обследованием окружающего пространства, как вдруг дверь комнаты распахнулась и на пороге появился здоровенный тип, до сего момента Ником ни разу не виданный. Тип остановился на пороге, окинул комнату цепким взглядом, после чего сосредоточил взгляд на Нике и… сложил свою физиономию в классически-добродушной улыбке. Да-да, не улыбнулся, а именно вот так – сложил физиономию, никак иначе сие действо Ник обозвать не смог.